Последний поцелуй (ЛП)

Это не жизнь, ненастоящая. Не хочу быть последней.

Поэтому я поеду домой с Дениэлом, а Василий будет управлять Братвой своим железным кулаком, как и всегда.

Глава 35

Василий

– Давай, идёмте, – я указываю жестом на Наоми и мальчика.

Переполох приводит к тому, что персонал, нанятый для проведения вечеринок, мечется. Я машу пистолетом на них.

– Уходите, вам нечего здесь делать, – кричу я им по-русски.

Они разлетаются, как мухи.

– Почему ты не убил её раньше? – спрашивает меня мальчик.

– Не так давно я убил её брата. Убийство Елены так скоро дестабилизировало бы организацию. Когда совет предложил мне контроль за выполнение небольшой задачки, я схватился за это. Я был бы убит вскоре после этого. Моя ошибка. Я недооценил её, и мы все пострадали.

– Но ты же Василий Петрович, – протестует мальчик. – Я слышал о тебе. «Волк Петрович». Неправильно вдохнёшь, и он убьёт тебя. Даже, если ты ему родная сестра.

Упоминание о Кате заставляет мои колени согнуться. Убийство Елены не сможет отмотать время назад и восстановить картину в целости. Сегодня я стал мишенью не только Петровичей, но и Достонеевых. Моя сестра – цель. Прекрасная блестящая женщина, которую я полюбил, стоит передо мной и тоже является целью.

Я пойду к Достонееву и пожертвую жизнью, умоляя о жизни для моей сестры и защиты Наоми.

– Если я появлюсь перед советом с пустыми руками, меня убьют. Мне лучше уйти. Наоми, я смогу защитить тебя, пока не придёт твой брат. А ты, малыш, сможешь сбежать в безопасное место со своим братом?

– Но ты всё ещё можешь быть лидером.

Мальчик похож на собаку, вцепившуюся в кость. Он её не отпустит.

– Теперь я никто.

– А кто ты был раньше? – спрашивает он.

– И раньше я был никем. Я вылез из грязи, нищеты и мусора.

Наоми кладёт руку мне на плечо.

– Я пойду за тобой.

– Как и я.

– Я тоже, – пищит десятилетний мальчик.

Старший мальчик спас его, пока мы с Наоми были заняты Еленой.

Я смотрю на них.

 – Без Братвы у меня ничего нет. Всё, что у меня есть, принадлежит Братве.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Наоми.

Мальчик вставляет.

– Это правда. Когда Братва принимает тебя, то даёт тебе всё, но временно, на определённый период, пока ты в банде. Когда ты уходишь, то уходишь только с тем, с чем пришёл.

Я показываю Наоми мои пустые руки.

– Когда я вошёл в банду, мне было десять, у меня была только сестра. Поэтому я ухожу ни с чем.

Она чешет голову.

– Но у меня есть деньги и доступ ко всему. Сможем ли мы купить себе дорогу?

– Нет, – качаю я головой, смущённый её щедростью.

Как она хочет остаться с кем-то вроде меня? Испорченным и осквернённым?

– Братство строится на верности.

– Так что бы сделал глава Братвы в случае переворота?

– Он созвал бы своих солдат домой, – отвечаю я ей. – Задумал бы проверки на верность. Посмотрел бы, какие люди остались верны, независимо от того, подвергаются ли новые правила сомнениям. А затем произведёт зачистку и установит свои правила.

– Тогда сделай это, – отвечает Наоми, гладя мой рукав.

Мальчишка рядом с ней кивает.

– Многие последуют за тобой. Солдаты говорят о тебе с благоговением.

Он говорит то, что я хочу услышать, и только потому, что боится остаться один. Я беру за руку Наоми, потому что мне нужно утешение от её прикосновения.

– Иди домой, мальчик. Раз у Братвы «Петровича» нет лидера, начнётся кровавая бойня. Иди домой и защити себя и брата.

После некоторой нерешительности он кивает и убегает.

– Идём в какое-нибудь безопасное место.

Она не протестует.

Я отвезу её в другой безопасный дом. В будущем не смогу дать ей многое. Если мне выпадет шанс выбраться живым, то мне придётся взяться за оружие и стать киллером, как Николай. Человеком без верности.

– Можешь принять душ, пока я позвоню сестре.

Наоми крутится вокруг меня.

– Твоя сестра не умерла?

Смущённый, я понимаю, что никогда не рассказывал ей свою самую большую тайну. Я так привык притворяться, что у меня нет сестры. Чувствую, как у меня на лице появляется улыбка.

– Нет. Она жива, – улыбка исчезает. – Я заключил сделку с другим дьяволом, чтобы сохранить её в безопасности, потом притворился, что убил её и не видел с тех пор много лет.

– Ох, Василий, – выдыхает она. – Так долго не видеть сестру.

Я тожественно киваю.

– Слишком долго.

– Все считают твою сестру мёртвой?

– Да. Всё. Всё, кроме тебя и того дьявола.

По выражению её лица могу судить, что ей нравится быть единственным обладателем этих знаний.

– А что, если ты умрёшь? Как она узнаёт?

– Достонеев, человек, которому я хотел отдать картину после того, как получу поддержку совета. Его люди охраняли мою сестру с двенадцати лет.

– А что, если ты не умрёшь, а будешь схвачен?

– Ей всё рано надо жить, будто я мёртв, потому что не сдамся без боя.

– По логике, тебе нужно пойти и рассказать им, что произошло. Что у Елены была картина, она её сожгла, чтобы сломать братство. Все будут сердиться на неё и поддержат тебя.

– Думаешь?

Не могу перестать смотреть на неё. Как скоро я стану её воспоминанием? Интересно, будет ли сегодня последний раз, когда она позволит прикоснуться к себе.