Последний полёт «Прогресса»

Я смахнул пот со лба. Откуда такое волнение? Ну да, распечатываем консервную банку, в которой более половины тысячелетия не ступала нога человека, и что? Никогда бы не подумал, что это такой волнительный момент… «арифмо…», «архиме…» Вот! «Археология» — вот как называлась наука, которой человечество прикрывалось, вскрывая древние захоронения. Казалось, она канула в небытие — ведь за последние две тысячи лет осталось столько документов, видеоматериала, что копаться в земле в поисках каких-то свидетельств необходимость совершенно пропала. На колонизируемых планетах вести раскопки нет возможности — напалм сжигает все дотла. Да и зачем оно нам? Для того мы и истребляем чужие расы, уничтожая их города и деревни, малейшие следы их пребывания на планете — чтобы не помнить, а, в идеале, и не знать, что этот мир когда-то принадлежал другому народу, который оказался слабее нас. И вообще — если слабее — есть ли чему у них поучиться? Конечно же нет!

— Дырдочка, — тихо произнес Слава.

— Что? — не понял я.

— Готово, — пояснил он. — Начинаю забор воздуха… анализ.

— Выведи на монитор, — приказал флот-капитан.

— Есть.

— Азот, кислород, углеродистые соединения, инертные газы, — прочитала Жаклин. — Вполне нормальный воздух. Температура — плюс двадцать два Цельсия. Удивительно! Прошло столько лет, а системы жизнеобеспечения до сих пор функционируют!

— Скажи спасибо Кор-А и реакторам с жидкокристаллическим носителем, — усмехнулся я. — Микроорганизмы?

— Плесень, — отрапортовал Клаус. — Радиационный фон — 20 микрорентген-час, норма. Неопасно.

Вот теперь все члены экспедиции, находившиеся в рубке, обратились своими взглядами ко мне. Принятие, возможно, самого ответственного решения в экспедиции, зависело от меня, от командира. Безусловно, все прекрасно понимали, что с вероятностью почти в сто процентов решение может быть лишь одно — проникновение на «Прогресс».

— Блэкторн, готовь ребят, — вздохнул я. — Рутц, Обаха — тоже готовьтесь. Стартуем через час на челноке два. На 1729 остается только экипаж десантника.

— Товарищ рейд-полковник! — подпрыгнул Слава. — Разрешите пойти с вами?

— Ты-то нам на кой сдался? — пожал я плечами.

— Флот-лейтенант, возможно, обладает достаточным количеством знаний для активизации систем «Прогресса» и запуска его двигателей, но ведь никогда не повредит иметь под рукой лишнего техника! — привел единственный довод бортинженер.

В компетентности Жаклин я уже успел убедиться, равно как и Звягинцев, так что прекрасно понимал, что им движет исключительно желание выглядеть в глазах девчонки героем. Ну, может, в меньшей степени — любопытство. Но ничего плохого в прогулке одного из членов команды десантника по пустому крейсеру я не видел, так что дал свое согласие, несмотря протестующий на скрежет зубов Маякова.

Ровно через час разведывательная команда в полном составе плюс один собралась в шлюзовой камере. Только теперь я смог оценить опрометчивость своего разрешения взять десантником дополнительное оружие по своему предпочтению. Но, в самом деле — откуда я мог знать, что кроме безобидных мультиплазменных дробовиков отдельные личности прихватят с собой огнеметы, два галинг-лазера, и даже ракетную установку «Топаз-РС»? Я, с двумя БУК-74, висящих на ремнях по бокам, двумя кобурами с КОЗ-971 на поясе и подсумком с гранатами — и то чувствовал себя голым! Чего уж говорить о бортинженере, фельдшере и пилотах, вооруженных лишь бластерными пистолетами?

— Да, товарищи десантники… — протянул я, покачал головой.

Последний жест был совершенно излишним — благодаря шлему на моей голове его никто не заметил. Когда я говорил, что с этой командой могу захватить Лентис-2 за два месяца — сильно ошибался. Месяц, а то и пара недель — максимум.

Мы погрузились на борт «Бурана», заняв все четыре ряда кресел на обеих палубах, опустили предохранительные скобы, и второй пилот вывел корабль из ангара. Он еще не успел включить маршевые двигатели, а к горлу, с самого низа желудка, уже начал подкрадываться ком — десантные челноки, в отличие от звездолетов, не оборудовались даже импульсным генератором гравитации. Да и зачем? Звездолеты типа БП-1729 предназначены для перелетов максимум в месяц продолжительностью, без входа в атмосферу, челноки же — именно для спуска в плотные слои или захвата других кораблей (чего в армейской практике не случалось уже лет восемьсот, но полицейские подразделения от таких челноков просто в восторге!), то есть максимальное время полета — час-полтора. Потому конструктора «Буранов» могли не заморачиваться даже по поводу интерьера, если они и слово-то такое знали. Кресла, держатели для оружия, и обнаженные ребра силового каркаса челнока — вот и все убранство. Ну, да, еще сигнальная лампа над внешней дверью, показывающая, что там за ней — атмосфера, или вакуум.