Последний парень (ЛП)

— Итак, как прошло свидание с Сисси? — спрашивает мама, смотря на меня.

— Ты имеешь в виду фермершу, занимающуюся верьмикультуризмом? Как удобно ты забыла мне об этом сказать.

Мама смеётся:

— Я не думала, что так уж важно, чем она занималась. Разве она не красива?

— Она оставила меня ради Вулканца.

Трент хмыкает:

— Чувак, я в замешательстве. Зачем ты ходишь на свидание с этой Сисси, когда у тебя есть горячая Ребекка Фильдстоун, экстраординарный борец с обезьянами?

Мама тут же воодушевляется:

— Девушка из новостей? Её видео показывают везде! — В её глазах загорается огонёк. — Она мне нравится. Она слегка подмигивает в конце своих передач, и наряды у неё стильные. Могу поспорить, детки бы у вас были миленькие.

Детки? Вот чёрт.

— Я вовсе на неё не запал. Она профессионал, строящая свою карьеру.

— Которая хочет забраться тебе в штаны, — Трент ухмыляется, обнимая маму за плечи и заговорщически шепча ей: — Когда я ужинал с ними в офисе, они едва могли оторвать взгляд друг от друга. Не то чтобы я винил их за это. Если уж говорить начистоту… — он бросает взгляд на папу. — Я бы всерьёз об этом задумался. Мы должны пригласить её с нами в следующее воскресенье. Предлагаю ужин в «Вороне». Освещение там идеальное для того, чтобы влюбиться, да и пианист там играет прекрасно. Предполагаю, предложение руки и сердца последует уже весной.

Мама хлопает в ладоши.

— У тебя всегда блестящие идеи. Давайте так и сделаем. Напиши ей и пригласи к нам на следующей неделе. Ох, а ещё лучше узнай, какие у неё планы на сегодня! — она кивает мне.

— Да! Пригласи её! — встревает Трент. — И Чес тоже пригласи.

Сжимаю челюсти:

— Я не буду писать Стоун. — Она, наверное, отдыхает после нашей совместной ночи необузданного секса, не говоря уже о том, что не хочу видеть её в центре махинаций моей семьи, пытающейся свести нас вместе.

— Кто эта девушка? — спрашивает отец, и мы все поворачиваемся к нему, стоящему за спиной мамы, он ёрзает и держит в руках картонный поднос с миской попкорна и двумя сортами пива.

Он посторонний и понимает это.

— Ребекка Фильдстоун, — отвечает мама, — та журналистка, которая засветила свою грудь на весь Хьюстон, но Кейд всё держит в секрете.

Я недовольно стону:

— Нет никаких секретов… — я замолкаю. Нет смысла объяснять им о Стоун. Всё станет только хуже.

— Трения на работе? — восклицает мама. — Звучит интересно.

Я выдыхаю:

— Мам, не выдумывай. Стоун и я… всё сложно. Она пытается занять место ведущего.

Глаза Трента становятся игривыми.

— Она нравится тебе, признай. Позвони ей.

Я бросаю на него строгий взгляд.

— Мы не в третьем классе, Трент. К тому же, уже поздно для звонка.

— Может быть, ты и прав, — говорит мама. — Обычно в последний момент звонят ради секса.

Трент смеётся, а я просто качаю головой, переводя разговор на Дедрикс и футбольную команду.

— Думаешь, они могут выиграть чемпионат? — спрашивает отец чуть громче необходимого, встревая в разговор. Видно, что ему чертовски некомфортно. Вот и хорошо. Понадобится куда больше времени, чем один вечер в кинотеатре, чтобы я изменил своё мнение касательно того, чтобы впустить его в наш круг.

— Пока что они непобедимы, — отвечаю я. — Просто хотелось бы я сделать для них больше. Этим детям нужно всё: лучшая защита, ноутбуки в классах, как в более обеспеченных школах. — Возвращаюсь мыслями к словам Марва о сборе средств. — Им нужны деньги.

— Я могу с этим помочь, — говорит отец.

Я в удивлении приподнимаю брови. «Хилл Глобал» стоит миллиарды, но единственная благотворительность, которую одобряет совет акционеров, — это известные исследовательские больницы в Хьюстоне. Не представляю, чтобы они рвались помочь Богом забытой школе — мало рекламы.

Мама привлекает отца ближе к нашей группе.

— Что думаешь, Бэрон?

На минуту он замирает, и мне кажется, я замечаю проступающий пот у него на лбу.

— Что ж… Нам нужно воспользоваться налоговыми льготами, а помощь местной школе кажется довольно выгодным делом, особенно если в это вовлечён мой сын. — Он переводит взгляд на Трента и прокашливается. — Вообще-то, я считаю, это только что пришло мне в голову, Трент мог бы значительно помочь в организации благотворительного гала-концерта для вашей школы. Он креативен… есть у него такое… — голос его стихает, и отец начинает ёрзать, выражая неуверенность, будто удивляясь своим же словам.

Мы молча смотрим на него во все глаза, и лишь шум проходящей мимо толпы кинозрителей гудит за спиной.

— Мне за это заплатят? — Трент первым прерывает молчание.

Отец выпрямляется.

— Конечно. Будешь отвечать за мероприятие, его организацию, станешь связующим звеном между компанией и школой.

Звучит словно целиком выдуманная позиция.

— Что за игру ты ведёшь, черт тебя дери? — спрашиваю я.

Вот оно. Я сказал то, о чём думал с тех пор, как зашёл сюда.

Он лишь смотрит на меня, часто моргая.

Мама шлёпает меня по руке.

— Будь милым и прекрати ругаться.

Трент пристально смотрит на отца.

— Ты же понимаешь, что я всё еще гей, так? И не важно, что ты делаешь для нас — или для меня, — я по-прежнему буду геем.

Какое-то время отец смотрит себе под ноги, но затем поднимает глаза.