Последний оракул

Лиза, казалось, только сейчас заметила его и Кэт. Ее плечи расслабились, а руки наконец покинули карманы халата. Когда их глаза встретились, на ее губах появилась едва заметная улыбка. Проходя мимо Пейнтера, она погладила его по плечу, а затем села. Малкольм занял последний свободный стул.

– Как ребенок? – поинтересовался он.

– Спит, – ответила Кэт.

– Итак, что вам удалось выяснить? – спросил Пейнтер.

– То, что мы идем по дороге одновременно новой и старой, – загадочно ответил Малкольм и открыл ноутбук, который принес с собой. Затем он нацепил на нос очки с голубыми стеклами, который надевал всегда, работая с компьютером. Они уменьшали нагрузку на глаза. – Мы сравнили приспособления на голове девочки и на принесенном ранее черепе. Оба устройства одинаковы, но у девочки оно более сложное.

– Что они собой представляют? – спросила Кэт.

– Это устройства ТЭС, – ответил Малкольм.

– Транскраниальной электростимуляции, – пояснила Лиза.

Пейнтеру это ровным счетом ничего не говорило, и они с Кэт обменялись озадаченными взглядами.

– Почему бы вам не начать с самого начала? И говорите, пожалуйста, на человеческом языке.

– В таком случае мы начнем отсюда, – сказал Малкольм и постучал себя по виску кончиком карандаша. – С человеческого мозга, состоящего из тридцати миллиардов нейронов. Нейроны взаимодействуют между собой через многочисленные синапсы, образуя примерно миллион миллиардов синаптических связей. Эти связи, в свою очередь, создают огромное количество нервных цепей. Под словом «огромное» я подразумеваю цифру с миллионом нулей.

– Миллион нулей? – переспросил Пейнтер.

Малкольм посмотрел на директора поверх очков.

– Чтобы вы получили представление о цифре, о которой идет речь, могу сообщить вам, что количество атомов во всей Вселенной исчисляется числом всего лишь с восьмьюдесятью нулями.

Увидев на лице Пейнтера ошеломленное выражение, Малкольм кивнул.

– Да-да. Так что в наших черепах заложены такие возможности обработки данных, о которых мы только сейчас начинаем догадываться. Мы пока лишь барахтаемся на поверхности, но кто-то там, – он указал за окно, – нырнул гораздо глубже.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Кэт, тревожась в первую очередь за девочку.

– Благодаря современным технологиям мы добились ощутимых успехов в этой новой для науки области. Словно посылая зонды в космическое пространство, мы вживляли электроды в мозг. Данные из внешнего мира вводятся в мозг посредством электрических импульсов. Мы видим не глазами, а мозгами. Именно поэтому кохлеарные имплантаты позволяют глухим слышать. Они превращают звуки в электрические импульсы, которые поступают в мозг через микроэлектроды, вживленные в слуховой нерв. Со временем кора головного мозга обретает способность различать эти новые сигналы. Это сродни изучению иностранного языка: глухой снова учится слышать.

Малкольм кивком указал на свой ноутбук.

– Работая с помощью электрических импульсов, будучи гибким и умеющим приспосабливаться, человеческий мозг обладает врожденной возможностью работать при подключении к машинам. В известном смысле это делает нас идеальными природными киборгами.

Пейнтер наморщил лоб.

– Ну и куда все это нас ведет?

Лиза положила ладонь на его руку.

– Туда, где мы уже находимся. Грань между человеком и машиной уже начинает размываться. Микроэлектроды сегодня такого размера, что их можно вводить в человеческие нейроны. В две тысячи шестом году ученые Брауновского университета вживили микрочип в мозг парализованного пациента, соединив его с сотней таких микроэлектродов. Через четыре дня, попрактиковавшись, этот человек одной только силой мысли мог передвигать курсор по экрану компьютера, открывать электронную почту, управлять телевизором и двигать манипулятором робота. Вот как далеко мы продвинулись.

Пейнтер посмотрел в окно.

– Но кто-то продвинулся еще дальше?

Лиза и Малкольм дружно кивнули.

– Вы имеете в виду это устройство?

– Оно является шагом за пределы того, что нам было известно до сегодняшнего дня. Его нановолоконные электроды настолько малы, что трудно сказать, где заканчивается устройство и начинается мозг ребенка. Из результатов исследований на крысах, проводившихся в Гарвардском университете, нам известно, что устройства ТЭС обеспечивают рост нейронов, но, как ни странно, только в областях мозга, отвечающих за обучение и память. Однако мы знаем, что электростимуляция также способна включать и выключать эти нейроны, как электрический рубильник. Дети особенно податливы в этом отношении.

– То есть, если я правильно понимаю, кто-то имплантировал девочке это устройство и теперь управляет его действием, используя его как выключатель?

– В целом да, – сказал Малкольм. – Они проникли глубоко в нейросеть, которую я описал. Только с помощью электростимуляции они расширили ее еще больше. И, если я не ошибаюсь, направили это расширение на весьма узкую область.

– Что заставляет тебя так думать?