Последний оракул

Пейнтер отодвинул засов и приоткрыл дверь. Незнакомец поднял свободную руку, показывая, что она пуста. Другую его руку по-прежнему держала девочка. На вид ей было не больше десяти лет. Темноволосая, в платье в черно-серую клеточку. У мужчины была оливковая кожа и легкая щетина на лице. Возможно, египтянин или уроженец какой-то другой арабской страны. В свете фонаря, горевшего над крыльцом, его темно-карие глаза казались черными, в них тлела настороженность и скрытая угроза. Одет он был в джинсы и темно-красную ветровку.

Не сводя глаз с открытой двери, незнакомец повернул голову и что-то проговорил, обращаясь к своим спутникам. Пейнтер не понял ни слома, но, судя по интонации, мужчина приказал им быть начеку.

— Он цыган,— пробормотал Ковальски. Пейнтер взглянул на великана.

— По соседству от меня жила цыганская семья, потому я и знаю.— Ковальски ткнул пальцем в незнакомца.— Он сейчас говорил на цыганском языке.

— Он прав,— сказал мужчина.— Меня зовут Лука Хирн. Пейнтер открыл дверь шире и знаком предложил ему войти. Незнакомец осторожно переступил порог и в знак приветствия кивнул Пейнтеру и Ковальски.

— Састимос[6],— проговорил он.

— Найс тука[7],— ответил Ковальски.— Но предупреждаю: на этом мои познания в цыганском языке заканчиваются.

Пейнтер повел Луку и ребенка в гостиную. Девочка шла, странно подергивая конечностями. Ее лицо горело нездоровым румянцем. Лука заметил стоящего поодаль Грея с пистолетом в руке.

Кого же прислал им Арчибальд?

Пока Пейнтер размышлял над тем, что это может означать, Элизабет прошла в глубь комнаты.

— Эй, посмотрите на это! — сказала она, указывая на стену. В ее голосе отчетливо слышался страх.

Пейнтер встал рядом с ней. Элизабет снова указала на сделанный углем рисунок. Бессмысленные на первый взгляд штрихи приобретали законченный вид, на глазах превращаясь в то, что было невозможно не узнать. Он наблюдал за этим несколько долгих минут.

— Но это же...— Элизабет запиналась от изумления.— Это же...

— Тадж-Махал,— закончил за нее Пейнтер.

В наступившей после этих слов тишине послышалось басовитое ритмичное «вух-вух-вух-вух-вух». К дому на низкой высоте подлетал вертолет.

Грей встал и протянул руку девочке. — Нас кто-то нашел.

6 часов 02 минуты

Киев, Украина

Николай скатился с Елены и остался лежать на спине.

Вентилятор под потолком гостиничного номера обдувал прохладным воздухом его разгоряченное, вспотевшее тело. У него болела поясница и саднили глубокие царапины на плечах. Елена легко соскочила с кровати, тряхнув волосами, доходившими ей до середины спины, и отправилась в душ. Ритмичные движения ее попки снова возбудили Николая. Он пошевелился, но предпринимать ничего не стал. Через полчаса его ожидало новое интервью.

Известие о неудавшемся покушении уже облетело весь мир, и о Николае писали все ведущие средства массовой информации. Как ему сообщили, снайпера подстрелили полицейские, и он скончался еще до приезда в больницу.

Теперь никто и никогда не узнает, что все это было подстроено. И сам снайпер, шахтер из городка Полевской, брат которого погиб в прошлом году в результате аварии на шахте, уже никогда не узнает, как мастерски его использовали в схеме фальшивого покушения.

События развивались по тщательно разработанной схеме. Елена с ювелирной точностью рассчитала момент своего прикосновения. Таков был ее дар. Располагая необходимой информацией, она могла просчитать вероятное развитие событий с почти стопроцентной точностью. В том, что касается материалов, связанных с бизнесом, лучшие экономисты мира не годились ей в подметки. Поэтому после изучения технических характеристик большинства пистолетов и других легких вооружений ей оставалось только увидеть, в каком положении находится оружие и куда оно нацелено, чтобы просчитать точную траекторию полета пули.

Целиком и полностью доверяя этой женщине, сегодня утром Николай препоручил ей свою жизнь.

И остался жив.

В тот момент, когда они укрылись за помостом на крыльце детдома, Николай, привыкший всегда и во всем контролировать ситуацию, впервые почувствовал себя полностью беззащитным. Его жизнь оказалась в руках другого человека. Это произвело на него необычайно сильное впечатление: его пульс участился, и он не мог дождаться того момента, когда окажется в постели с Еленой.

Елена, обнаженная, с мокрой после душа кожей, вышла из ванной и прислонилась к дверному косяку. Похоть в ее глазах медленно угасала. Неукротимая львица превращалась в сонного котенка. А Николай наблюдал за этими последними угольками — возбуждающей смесью желания и ненависти. Но вскоре и они переплавились в обычную, повседневную покорность.

Подобная стимуляция ее имплантата была необходима — не только для того, чтобы сделать акт совокупления более чувственным, но и чтобы вызвать должный физиологический ответ и повысить вероятность оплодотворения. Николай читал исследования. И его мать хотела, чтобы у него были дети. Она даже одобрила его союз с Еленой. Это была прекрасная комбинация: его стальная воля и ее холодный расчет.