Последний оплот

– Губельман освобождает офицера из тюрьмы. Он попадает на бронепоезд как военспец и после этого командир бронепоезда переходит к белым. Подумай сам!

– Но ныне Губельман под личным покровительством Троцкого. Это он настоял на её назначении. И он подчеркнул её заслуги перед революцией. «Валькирия революции» – так он назвал Губельман.

– И что с того, товарищ Матросов? – спросил Чекмесов. – А если мы докажем, что она и есть предатель? Ведь кто такая Губельман? Жидовка!

– Тише, Чекмесов! Тише. Сам Троцкий тоже еврей. Лейба Бронштейн – он же Лев Троцкий. И не стоит бросаться словами. Что из того, что он не русский?

– Пусть так! Но она дочь буржуя! Шамов тогда раскопал её дело. Папаша нашей Губельман вел крупную торговлю в Петрограде. Ныне он сбежал за границу. А по отцу Губельман обижена Советской властью. А если она агент Деникина?

Матросов задумался. Старый большевик не доверял бывшим богачам. Не мог он поверить, что искренне они шли за народом в этой войне. А если он сможет разоблачить Губельман, то председатель коллегии ВЧК Феликс Дзержинский не забудет его рвения.

– Нужно установить слежку за Далманиным, товарищ Чекмесов.

– Не за Губельман?

– Нет. Через Далманина мы и выйдем на Губельман.

– Откуда вы знаете?

– Интуиция, товарищ Чекмесов. Она редко меня подводит. Да и что нам даст слежка за Губельман? Она хитра как сто чертей…

***

Агенты ЧК осторожно следили за Далманиным. Это были бывалые сотрудники, которым Матросов доверял полностью, хоть и было у них небезупречное прошлое. Некогда служили эти двое в царской охранке и были филерами (сыщиками).

Матросов знал их потому, что в 1916 году они и выследили его, и он был арестован охранкой. В 1918-ом году он случайно встретил этих парней, и уже они были арестованы.

–У меня отличная память на лица, господа, – сказал он тогда на допросе. – И то, что вы сменили фамилии и запаслись новыми документами, не спасает вас. Вот вы, по документам, рабочий-фрезеровщик. Это так?

– Так точно товарищ. Рабочий я. Был фрезеровщиком на Путиловском заводе.

– Какие виды фрез вы знаете?

– Что?

–Вы слышали мой вопрос! Какие виды фрез вы знаете?

–Я…

–Вы никакой не фрезеровщик. С легендой нужно работать хорошо, господин филер. Ранее вы были более расторопны. В 16-ом году, когда вы брали меня. Ведь это по вашей милости я угодил на каторгу. Благо еще, что царские власти редко применяли расстрелы. В марте 1917-го года я был освобождён с каторги со всеми политическими заключёнными.

–Нас расстреляют? – спросили филеры, поняв, что запираться бесполезно.

–Это смотря по вашему поведению.

–Что вы предлагаете?

–Работать со мной.

–С вами? И что нам делать?

–То, в чём вы большие мастера. Я сотрудник ВЧК и занимаюсь работой, которой занимались люди их охранки. Но только защищаю я революцию, и цели мои благородные. Однако в моем подчинении в большинстве вчерашние рабочие. В деле слежки они ничего не понимают. А вы работники испытанные. Будете работать со мной?

–Да.

–Мы готовы. Да и голодать надоело.

–Пайки у наших работников хорошие, – заверил филёров Матросов…

***

Один из филёров вернулся утром.

–У меня новости, Михаил Семёныч.

–Что-то узнали? Где второй? – спросил Матросов.

–На посту. Следит за объектом.

–Говори.

–Странный этот Далманин командир. В последнее время встречается с солдатом из пулеметной команды. И солдат этот не так прост.

–А что такое?

–Денег советских у него полные карманы. И угощает он Далманина щедро. С чего это ему так его обихаживать?

–Что за солдат? Давно в бригаде Хотиненко?

–Несколько дней всего. Но внешне он мало похож на солдата. Скорее всего офицер. Из не из простых. Из гвардии.

–Почему из гвардии?

–У меня глаз намётанный. Я в Петрограде в свое время повидал много этой братии. Здесь появился неслучайно. Наверняка с той стороны.

–И ему нужен Далманин?

–Похоже на то. Хотя странно все это, – сказал филёр. – Я не могу понять, зачем белым этот Далманин? Он ничего не знает и важного положения не занимает.

–С этим мы после разберемся. Что еще?

–С этим солдатом встречалась женщина.

–Женщина?

–В красной косынке и кожаной куртке.

–Телеграфистка?

–Возможно. Хотя лицо она скрывала умело. Ни я, ни мой напарник рассмотреть её не смогли.

–Совсем работать разучились! Похоже, что это и есть агенты белых. Но мне нужны доказательства. Времени у нас мало!

***

Чекмесов вспомнил, что в гимназические годы знала Анна Губельман некоего офицера лейб-гвардии конного полка. Шамов в Ростове в 18-ом году рассказывал про это. Въедливый был этот Шамов и нюх на врагов имел отменный.

И в голове Чекмесова возник хитрый план. Он решил поделиться им с Матросовым.

–У меня есть хорошая идея, товарищ Матросов.

–Нашли агента? – спросил Матросов.

–Я не о том, как найти агента. Это мы сделаем. Я о другом. В прошлый раз сколько шпионов мы выловили и что в итоге?

–И спасибо не сказали. Все заслуги другие себе приписали. А мы вроде и ничего не сделали.

–Вот и я про это, товарищ Матросов. А ежели нам ныне сыграть по-другому?

–Говори, товарищ Чекмесов.

– А если нам дать белому агенту выполнить его задание?

– Ты о чем?

– У нас ведь нет своего человека в штабе белых?