Последний оплот цивилизации

Кто сказал: «Все сгорело дотла,
Больше в землю не бросите семя?»
Кто сказал, что земля умерла?
Нет, она затаилась на время.

Город молчит?

Да. Однако это – не молчание мертвых каменных глыб. Это – молчание существа, которое смертельно устало от жизни, но лишено возможности от нее избавиться…

Материнства не взять у земли,
Не отнять, как не вычерпать моря.
Кто поверил, что землю сожгли?
Нет, она почернела от горя.

Это – молчание, которое порою не просто говорит – кричит, вопиет, взывает в яростной тоске! Не часто, не каждому, не первыми пришедшими на ум словами – но так, что этот крик услышит даже глухой от рождения. Или мертвый.

Как разрезы, траншеи легли,
И воронки, как раны, зияют.
Обнаженные нервы земли
Неземные страдания знают.

Короткие, отрывистые аккорды старой гитары. Сорванный голос исполнителя. Боль – в музыке, в словах… в незримой душе этой песни, написанной совсем для другого момента и по другому поводу…

Она вынесет все, переждет,
Не записывай землю в калеки.
Кто сказал, что земля не поет,
Что она замолчала навеки?!

Голос набирает мощь. Гитара творит такое, что не всякому оркестру под силу.

Где-то далеко за Разломом вспыхивает молния, но неизбежного громового эха почему-то нет.

Нет, звенит она, стоны глуша,
Изо всех своих ран, из отдушин,
Ведь земля – это наша душа,
Сапогами не вытоптать душу.

Капли чистого дождя, первого за полсотни лет, слезами скатываются по щербатым стенам разрушенных домов. Плач мертвого Города мог бы показаться надуманным, даже смешным – но никто его таким не назовет…

Кто сказал, что земля умерла?
Нет, она затаилась на время…

Песня уходит туда, где прозвучала впервые.
Город – остается.

Наша жизнь – лишь короткий, безрадостный миг,
Что распят меж былым и грядущим,
Что поделен меж лучшим и худшим…
Наша речь – бессловесный, пронзительный крик,
Из которого делает случай
Упрежденье для следом идущих.
Только мы, избежавшие гнева владык,
Не забыли покуда слова старых книг.

Сквозь безумье заветов, стихий и времен
Пролегают следы Человека —
Вплоть до этого мрачного века.
Никогда, ни за что не поднимется он,
Не откроет запавшие веки,
Не покинет надежного склепа…
Только вырезан в камне предвечный закон:
«Наша жизнь – это сон, но и смерть – только сон».

Мы не знаем, что выпадет – тьма или свет,
Ведь никто не вернулся оттуда.
Но не ждем мы подарков иль чуда:
Пусть за Гранью – Ничто, пусть покоя нам нет —
Мы уйдем, ну а там будь что будет.
И кто прав был – лишь время рассудит.
Вечный ветер-бродяга, безликий поэт,
Сохрани этот стих до конца черных лет!..

Разбитое зеркало

Слова эти не описывают того, что случилось.

Они не описывают ничего, что могло бы произойти в действительности, во что живущие могли бы поверить, позволить себе поверить. Хотя бы на миг.

Потому что слова – это кривое зеркало действительности. Истина скрыта за словами, по ту сторону. По ту сторону зеркала.

И чтобы добраться до цели, те нетерпеливые, кто взыскует истину, разбивают свое искривленное отражение. И когда им открывается обнаженная истина зеркальной рамы, они уже не видят, как упавшие наземь осколки складываются в слово.

«И слово было —»

Конец

Примечание:

В повести использованы песни:

«Один за всех, все за одного» (М. Дунаевский, Ю. Ряшенцев)

«Есть только миг» (А. Зацепин, Л. Дербенев)

«Город золотой» (Ф. Милано, А. Хвостенко и Н. Волоконский)

«Надежда» (А. Пахмутова, Н. Добронравов)

«Звезда по имени Солнце» (В. Цой)

«Всегда жить рядом не могут люди» (А. Зацепин, Л. Дербенев)

«Песня о земле» (В. Высоцкий)