Последний оплот

– Это «Вашингтон пост». Звоните им и скажите, что у вас есть самая настоящая сенсация. Они непременно вас выслушают.

Голдман крепко стиснул ее руку, отчего Иду словно пронзило электричеством.

– Вы так думаете? У меня есть шанс? Вы считаете, они в состоянии положить конец этому кошмару?

– Ну разумеется, – успокоительным голосом произнесла Ида. – Я не сомневаюсь в этом, Бен. Я верю, что вы в состоянии решиться на этот шаг. «Ида Голдман, – подумала она. – А что, звучит неплохо. Очень даже неплохо».

Бон Айзек уставился на нее. В его глазах появилось нечто похожее на благоговение. У него были тоже кое-какие мечты и надежды. Но неужели это и в самом деле может случиться? Неужели у этой миловидной женщины есть ответы на все его вопросы? Голдман схватил телефон, стоявший в изголовье кровати, и набрал номер справочной службы.

– Алло! Справочная? Не могли бы выдать мне номер «Вашингтон пост»?

Ида улыбнулась.

– Что, что? – спросил Голдман и затем, зажав рукой микрофон, обратился к Иде: – Редакция или отдел подписки? Что нам нужно?

– Редакция, – скачала Ида.

– Редакция, – проговорил Бен Айзек в трубку. – Так, так. Два, два, три... шесть, ноль, ноль, ноль. Большое спасибо. – Бен Айзек положил трубку, посмотрел на Иду и снова стал крутить диск.

– Два, два, три, – говорил он, работая пальцем, – шесть, ноль, ноль...

– Попросите Редфорда или Хоффмана... Вернее, Вудворда или Бернштейна, – сказала ему Ида.

– Понял, – отозвался Голдман. – Алло! – сказал он в трубку. – Я бы хотел поговорить с Редвудом или Хоффштейном, если можно.

Несмотря на свое невеселое настроение, Ида не смогла сдержать улыбку.

– Ах, вот как? – говорил между тем Голдман. – Что? Ах да, конечно. Благодарю вас. – Он обернулся к Иде: – Они сейчас соединят меня с репортером. – Он ждал, покрываясь испариной. В трубке по-прежнему была тишина, и он обратился к Иде: – Вы и правда думаете, они могут помочь?

Ида кивнула головой. Голдман явно черпал силы от общения с ней.

– Ида, я должен сказать вам теперь всю правду. Я... я уже давно наблюдаю за вами. Я говорил себе: какая красивая женщина. Неужели такой женщине я могу понравиться? Нет, я и не мог на такое надеяться, Ида. И я ничего не мог предпринять, потому что боялся, что меня настигнет прошлое. Много лет назад я обещал кое-что сделать. Это было продиктовано необходимостью. Тогда это было нужно. Теперь это бессмысленно. Это приведет к полному уничтожению...

Голдман замолчал и пристально посмотрел в глаза Иде. Она же, стараясь не дышать, сидела и кусала ногти, очень напоминая влюбленную школьницу. Она даже толком не слушала его признаний. Она хорошо знала, что ей хотелось бы услышать, и напряженно ждала этих слов.

– Я уже старик, – начал Голдман, – но когда я был молодым... Алло! – Он снова направил все внимание на телефонную трубку. Его соединили с репортером.

– Алло! Это Редман? Нет, нет, извините... Да... Ф-фу, я, собственно... – Прикрыв рукой трубку, он снова обернулся к Иде. – Что сказать-то? – пробормотал он растерянно.

– У меня для вас есть сенсационная история, – подсказала Ида.

– У меня для вас есть сенсационная история, – послушно повторил Голдман в трубку.

– По поводу останков бизнесмена, найденных в израильской пустыне, – продолжала Ида.

– По поводу останков бизнесмена, найденных в израильской пустыне, – вторил Голдман. – Да? Что? – Голдман энергично закивал головой Иде, снова прикрыв трубку ладонью. – Они хотят со мной поговорить, – доложил он.

Ида закивала головой с неменьшей энергией. «Наконец-то я нашла его, – говорила она себе. – Голдман – достойный человек». Она поможет ему выпутаться из трясины проблем – не может быть, чтобы он совершил что-то ужасное! – и они будут вместе коротать остаток дней. Наконец-то в ее жизни снова появился человек, ради которого стоит жить. Этот кошмарный Балтимор с его наглыми подростками не будет иметь значения. И медицинская страховка тоже не будет иметь никакого значения. И пенсия. Главное, они обретут друг друга.

– Нет, – говорил тем временем Голдман. – Нет, вы приезжайте ко мне. Да, лучше прямо сейчас. Меня зовут Бен Айзек Голдман, квартира "А" тире четыре двенадцать. – Он продиктовал адрес на Пенсильвания-авеню. – Да, да, приезжайте прямо сейчас.

Голдман повесил трубку. Лицо его покрывала испарина, но он улыбался.

– Ну, как я выступил? – осведомился он у Иды.

Ида наклонилась к нему и крепко его обняла.

– Отлично! – сказала она. – Я уверена, что вы сделали именно то, что требовалось.

Он приник к ней, и Ида повторила еще раз:

– Я совершенно уверена, что вы поступили правильно.

Голдман снова принял прежнее положение.

– Вы удивительная женщина, Ида, – сказал он. – Таких, как говорится, теперь больше не делают. Я очень рад, что судьба свела нас вместе. Я уже немолод, и силы уже не те, но с вами я просто молодею.

– У вас еще есть силы, – сказала Ида.

– Может, вы и правы, – устало улыбнулся Голдман. – Может, все еще будет хорошо.

Ида коснулась пальцами его лба и стала вытирать капли пота.

– У вас буду я, у меня будете вы, – сказала она.

– У вас буду я, а у меня будете вы, – повторил Бен Айзек Голдман.