Последний настоящий вампир (ЛП)

Пусть намеченный человек думает, что он главный. Михаил не хотел говорить, но она могла разговорить его. Она отбросила свою травму на задний план, и уставилась на пустое место, обратив внимание на грохочущий протест ее желудка. Если за всю свою жизнь Клэр чему-то и научилась, так это было то, что любое препятствие можно преодолеть, пока у тебя полный желудок.

- Я иду готовить! - объявила она, надеясь, что когда Михаил успокоиться, вернется и присоединится к ней. А еще он даст ей ответы, которые не будут односложными, и она не уйдет, пока не получит все информацию. - Блинчики звучит хорошо. - В четыре утра можно было только завтракать. Оттолкнувшись от кресла, она побрела через гостиную, а потом по коридору в поисках кухни. - И кофе. Много кофе.

Даже после того, как провела здесь большую часть ночи, Клэр все еще была сбита с толку размерами дома. Кухня была больше, чем вся столовая, и укомплектована современной бытовой техникой, которая должна была стоить больше, чем Клэр зарабатывала за год. Черт, столовая была создана, чтобы вместить человек тридцать, и Клэр сомневалась, что Михаил когда-нибудь сидел за столом из красного дерева один, не говоря уже о развлечении полного зала гостей. Такая трата денег. Она залезла на стойку, чтобы снять необычную сковородку из нержавеющей стали с висящей полки над островом, и поставила ее на плиту.

- Не дай Алексу поймать себя с его сковородками Demeyere, - заметил Михаил, войдя в кухню. Он хмурился, брови нависали над яркими глазами, губы были сжаты в жесткую линию. - Он думает, что он - король этого замка. Он даже мне не позволяет пользоваться ими.

Клэр хихикнула. Хотя выражение лица Михаила все еще было довольно жестким, она ощутила, что он расслабился. Она была полностью хозяйкой ситуации. Возможно, она не потеряла главенство в этой игре.

- Поняла.

Она продолжала порхать по кухне, копаясь в шкафах. Несколько шагов, и он уже стоял около нее, открывая шкафы, вытаскивая миски, посуду, муку, молоко и яйца. Ей удалось приручить дикое животное перспективой блинчиков? Очко Клэр.

Она скрыла свое самодовольное удовлетворение, когда смотрела на прозрачные двери огромного холодильника, обалдевая от количества еды внутри.

- Никогда бы не подумала, что холодильник вампира будет так набит.

Михаил неохотно улыбнулся. Его двойной набор клыков четко выделялся на фоне остальных зубов.

- И что ты знаешь о кулинарных предпочтениях вампира, мой маленький человечек?

Живот Клэр сжался от слова «мой». Прежде она никогда не была ни чьей.

- Не благодаря тебе. - Помимо того, что Михаил напал на нее, словно был изголодавшимся человеком, а она - чизбургером, и затем отстранился от нее, будто она разрушила его диету, потом он стал таинственным, загадочным, «я скажу тебе столько, сколько тебе нужно знать». - Должна сказать, я до сих пор не могу уложить это все в голове. Серьезно. Вампиры?

- Я - последний из древних. - Голос Михаила был низким и мрачным, когда он разбил пару яиц и добавил их в муку, а также другие сухие ингредиенты в прозрачную стеклянную миску. - Последний настоящий вампир. Остальные просто дампиры, которых еще не обратили.

Волна печали накрыла Клэр, и она проглотила ком эмоций, поднимающийся в горле. Разговор об ирреальном. Это не тот вид беседы, которую можно вести с другим человеком... э, э, э, с таким человеком. Ну, нормальным человеком, во всяком случае.

- Ты, серьезно, единственный вампир на всей планете? Я имею в виду, нет даже ни малейшей возможности, что есть еще один, о котором ты не знаешь? Как племя в дождевом лесу, или что-то подобное?

Он едва заметно улыбнулся, но эта улыбка не коснулась глаз.

- Я бы знал. Других нет.

Михаил был сиротой, точно так же, как Клэр. Правда, они были взрослыми, не дождавшимися волшебного дня, когда их удочерят или усыновят. Она всегда чувствовала такое глубокое одиночество, это бремя было очень тяжело нести. Зная, что Михаил, возможно, испытал то же чувство отстраненности, создало еще более сильную связь с ним.

- Я точно не вымирающий вид, но я была одинока так долго, сколько вообще помню. И моя мама ушла, когда мне было шестнадцать, с того времени я сама по себе. Это ужасная вещь, когда рядом с тобой нет никого, кто тебя знает. Не те люди, которые видят тебя каждый день, а люди, которые разделяют твое прошлое и историю. Ты можешь быть окружен людьми и быть совершенно один. Понимаешь, что я имею в виду?

Михаил посмотрел ей в глаза, на его лице читалась такая невысказанная эмоция, что это заставило сердце в груди Клэр сбиться с ритма.

- Понимаю. - Его глубокий грудной голос казался пальцами, проникающими сквозь кожу и кости в ее скрытую душу. - Нет ничего настолько наносящего вред в этом мире, как изоляция.