Последний настоящий вампир (ЛП)

Майкл сделал несколько шагов, спотыкаясь, он дошел до панели управления на стене. Он нажал кнопку, и жалюзи открыли окна от пола до потолка, обнажая серые сумерки, затянувшие небо, будто траурной дымкой. Майкл осмотрел сад за окном, и напряжение, сжавшее его мышцы, понемногу ослабло. Он не выносил солнце. Солнце было жарким, ярким и карающим. Он не хотел чувствовать тепло на коже, или видеть его в океане днем, яркий и голубой, как в вампирском кино. Майкл тайно тосковал по времени, когда он встречал проклятый желтый шар в великолепии утреннего света. Его возмущал собственный страх, когда приходилось запираться в гробнице, чтобы блокировать эти смертоносные лучи. Даже в своем просторном доме, вдали от перегруженности города, он чувствовал, что задыхается, когда опускались жалюзи. И за это ему нужно было благодарить сволочей из Сортиари.

Верный своему слову, Алекс подъехал к парадной двери несколько минут спустя. Человек стоил каждого цента своей большой зарплаты: быстрый, сдержанный и эффективный. Он никогда не задавал вопросов и делал все, что от него требовалось. И в городе, где за сплетни платили очень и очень хорошо, он действительно был ценным товаром.

- Куда? - спросил Алекс, когда он открыл дверь гладкого черного лимузина.

Было бы хорошо в пустоши в Сибири.

- Отвези меня в город. Район клубов.

Алекс склонил голову.

- Куда именно?

Майкл должен был найти вены добровольного дампира, эта кровь, несомненно, поддержала бы его дольше, но ему сейчас не хватало терпения и энергии, чтобы справиться с родней. Дружба с компанией дампиров вытащила слишком много болезненных воспоминаний для его желудка.

- Туда, где прямо сейчас жарко. Мне плевать на специфику.

- Это я могу. - Алекс закрыл дверь и занял водительское сидение. - Вы понимаете, в клубе не будет жарко еще несколько часов. Злые языки будут трепать, что вы слишком поздно или слишком рано.

Верно, но на данный момент это едва ли имело значение.

- Как ты сказал, они будут говорить в любом случае. Давай покончим с этим.

- Вы босс, - ответил Алекс, когда он включил передачу и начал долгий путь по Малхолланд в сторону города.

Майкл откинул голову назад на подголовник, расслабился в эластичном кожаном салоне и закрыл глаза. Его контроль таял, когда поднималась жажда, его рассудок был на грани. Воспоминания о Древних атаковали его разум, остатки жизней, погашенных убийцами Сортиари. Когда он был сыт, то был достаточно силен, чтобы держать воспоминания на расстоянии, но сейчас в его разуме ревели бесчисленные голоса, мысли и события из жизни давным-давно минувших дней.

- Еще немного, - заметил Алекс с водительского сидения. - Просто держитесь.

Понимание на миг шипом прошло в его сознании, и отчаянный рык вырвался из горла Майкла. Запах крови водителя проник в его ноздри, искушая его выйти за рамки разумного. Его клыки скользнули вниз из десен, и он взял каждую унцию силы воли, чтобы удержаться от нападения на человека, который несся через город, стремясь его правильно накормить. Майкл пронзил свой язык одним острым кончиком. Это было так давно, когда он в последний раз кормился, во всем его теле не осталось даже капли крови. Его сердце молчало в груди, как и легкие. Грудная клетка не двигалась от дыхания. Ему нечем было держать безумие под контролем.

Майкл Аристов был последним из Древних, неуправляемый и бездушный, одинокий оставшийся носитель коллективной памяти, и единственный опекун осиротевшей расы.

И если он в ближайшее время не поест, то он принесет смерть им всем.

* * *

Клэр Томпсон выложила пачку банкнот на стол, разглаживая мятые края и проводя их в порядок, раскладывая от наибольшей к наименьшей. Она пообещала себе, что это будет ее последний обман, только в этот раз, пока она не будет получать больше часов в закусочной. Без трехсот долларов, которые она выиграла у этих парней в бильярд, она бы не смогла выплатить аренду. И не было никакого пути в тот ад, чтобы она снова жила в машине.

По правде говоря, не было ничего проще, чем шальные деньги. Работать в закусочной было тяжело. У нее каждый день болели ноги, она всегда уставала, и половина ее клиентов были грязными похотливыми ублюдками или жмотами. Она хорошо катала шары, и на это требовалось гораздо меньше усилий, чем балансировать с пятью тарелками яичниц и картофельных оладий в одной руке и одновременно стараться не расплескать кофе, держа его в другой. Но она поклялась самой себе, что она больше не будет этого делать. Ну, с завтрашнего дня. Сегодня хотела наскрести на аренду и получить наличные, которые ей нужны для, как минимум, недельного запаса продуктов. Лос-Анджелес представлял собой джунгли. Выживает сильнейший, убей или будешь убит, вот какой здесь был дерьмовый закон, и она не собиралась быть выбракованной из стада, потому что не могла сама о себе позаботиться.