Последний мост

Бассель ничуть изменился за день, что Химера провёл в деревне. Одинаковые дома всё так же хмуро нависали над узкими улочками, неприветливые люди с подозрением озирались на каждого прохожего, а вороны клевали подгнившие объедки в подворотнях.

По дороге к «Пёсьей морде» Варион то и дело посматривал на городскую стену. Местные жаловались, что ей суждено было остаться вечной стройкой при нынешнем герцоге. И всё же, после неприятных встреч в не столь далёких владениях барона Стурбе, Химера был как никогда рад видеть эту серую громадину.

Под ночь «Морда» всегда забивалась до отвала. В тесном кабаке дружно распевали похабные песни выпивохи с городских окраин, которым и доставалось всё внимание вновь прибывших. Мало кто сразу замечал занимавших дальние углы людей в тёмной одежде.

Бертольд, отец Ним и троих её братьев, всегда был верным другом Приюта, но даже здесь Лисы не могли полностью расслабиться. Первые годы самостоятельной работы Химера выбирал один и тот же столик напротив главного входа, заказывал две чарки горького пива, а одну руку держал на рукояти кинжала. Всякий раз, когда открывалась дверь, он ожидал увидеть за ней отряд городской стражи или герцога с личной гвардией.

Спустя десять лет Химера входил в «Морду» куда вольготнее. Лис этим вечером собралось немного: троих парней за столиком справа Варион почти не знал, зато Сеймор по прозвищу Живодёр сразу же ехидно помахал здоровой левой рукой.

— Что-то нет нашего Крысолова, — заметила Ним. — Вы же договорились на закате?

— Может, у тивалийцев свой закат? — волнение пробрало Химеру. — Будет время выпить, а то я замёрз.

— Спросить у отца про комнату?

— Мне на старом месте разрешили задержаться на пару ночей. А там в Приют пойду.

— Ну-ну, — Нималия не оценила такой выбор. — Лучше спать в проклятом подвале, чем принять помощь?

— Там очень удобные подстилки из собачьих шкур и дружелюбные крысы по соседству, — Варион отвёл взгляд. — Но ты мне и так очень сильно помогла сегодня. Спасибо.

— По старой дружбе, — девушка улыбнулась. Благодарил кого-то Химера куда реже, чем убивал. — Там оленя привезли, помогу отцу разделать. А брат нальёт тебе чего-нибудь покрепче. Чёрт его знает, когда Крысолов придёт.

Химера подошёл к деревянному прилавку, где Вийм, старший сын Бертольда, уже приготовил ему пару стопок. Лис принял терпкий подарок и разом осушил первую порцию. Горький напиток с трудом проскользнул в пересохшее горло и наполнил нутро тёплым покалыванием. Пустой желудок пронзила боль.

— Как бухло? — поинтересовался Вийм, сдвинув густые брови, каждая из которых скорее напоминала чьи-то усы. — Вчера привёз целую бочку с Бора.

— Опыты на мне ставишь? — Химера враз осип. Борская выпивка шла тяжело.

— Бесплатно-то можно, — брат Нималии усмехнулся сквозь рыжую бороду. — Живот у тебя рычит аки медведь. Возьми-ка шкварки.

Химера жадно вцепился в пережаренные куски свиного жира, напрочь забыв о манерах. Лишь выпивка и какая-никакая еда заставили его понять, насколько трудным выдался день.

— Что, даже одного летта не возьмёшь? — не поверил Варион.

— Сестра велела заботиться о её друзьях. А друзья в Басселе — это вдвойне ценно, — Вийм на мгновение задумался и окинул взглядом душное помещение. — Кстати. Тут ваш тивалиец заходил.

— Сегодня!? — Химера поперхнулся и с трудом выплюнул неподатливый кусок свинины.

— Да. Как колокола вечер пробили. Шесть часов или как там называется? Я в этих часах не силён, но уже темнело. Зашёл, посидел чутка с пивом и просил передать, что с тобой сегодня не может увидеться.

— Вот сука, — Варион измельчил шкварку в стёртой ладони. — Он сказал, почему?

— Что-то про дела говорил, — пояснил Вийм почти шёпотом. — Встретитесь, мол, на рассвете в Яблонях.

— Чудесно, — сказал Химера уже на пути к выходу.

Он не знал, что думать. Ладаим должен был разузнать, куда отправилась семья Броспего, и каждая минута промедления усложняла Вариону и без того тяжёлую жизнь. Лейна с отцом уходили всё дальше от Басселя. Теперь догнать их раньше возвращения в Трисфолд казалось невозможным.

Химера подозревал худшее. Будто бы Мирфия как-то прознала об их небольшом расследовании и решила спутать все карты, вызвав Ладаима в Приют. Увлечённый гневными мыслями, Варион углубился в паутину бассельских улиц и сам не заметил, как вышел к месту, которое теперь ненавидел всей душой.

Рыбный переулок предстал перед ним таким же мрачным и зловонным, как и две ночи назад. Единственный на сотню саженей фонарь грустно мерцал вдали: свеча в нём уже догорала, но фонарщики не слишком любили показываться здесь.

Химера прошёл мимо сгоревшего ещё летом склада и остановился там, где к Рыбному переулку примыкал крошечный проход, весь заваленный бочками и ящиками. Варион огляделся: здесь он очнулся вчерашним утром после неудачи с Лейной Броспего. Он всё ещё видел, как её алая накидка устремляется прочь, исчезает во тьме.