Последний Мост (СИ)

Из «Дома любви» раздался грохот, за которым последовал пронзительный женский крик. Варион вышел из полудрёмы и положил ладонь на эфес меча. Его первым желанием было держаться подальше от возможной заварушки. Но душа требовала взбодриться.

Химера уже поднялся по кривым ступеням борделя, когда дверь распахнулась. Трое мужчин в капюшонах вышли из «Дома любви», бесцеремонно оттолкнув Лиса с дороги. Он хотел броситься следом и напомнить ребятам о вежливости, но остановился. Его привлекло то, что он увидел внутри.

Обстановка в чертогах Матушки Крисимеллы решительно поменялась. Два округлых стола оказались перевёрнуты, а оставшиеся посетители жались к дальней стене. Один из вышибал скрючился на полу в середине зала. Он держался за бок чуть ниже рёбер, а меж его пальцев медленно сочилась кровь. Чуть поодаль навзрыд плакала Аллия в окружении ещё двух девушек. Губы новой знакомой были разбиты, и целый клок чернявых волос лежал рядом с её ногой.

— Иди откуда пришёл, — шикнула Крисимелла, едва заметив Лиса.

— Я вообще-то ни при чём, — Химера отстранился от напористой Матушки. — Что вообще произошло?

— Бедняжка одеться после тебя не успела, а эти отморозки её выволокли за волосы, дали по лицу. Артуш пытался заступиться и получил нож в живот. Будешь говорить, что ни при чём?

— Вот, что бывает, когда пускаешь народ с оружием и у тебя всего два вышибалы.

— В Баланоше каждая собака знает, что будет, если устроить тут дебош.

— Да и я наслышан, — соврал Химера. — Стал бы я возвращаться сюда, если бы такое устроил?

— Чёрт тебя знает. На дурака, вроде, не похож.

— Вот и я так думаю. Так чего им надо было?

— Стены тут тонкие, как ни утепляй, — Крисимелла перешла на шёпот. — Кажется, кто-то них услышал, как Аллия с кем-то трепалась про Серого Провидца. Видимо, с тобой.

— Стало быть, его ватага. Раз знаешь про Провидца, подскажешь, где его искать? Заодно и за твоих птенчиков ответит.

— Не знаю я никого, показалось тебе, — рука Матушки тем временем выписывала что-то на обрывке пергамента. — Читать умеешь? Вот и читай, куда катиться.

На сей раз Химера навсегда распрощался с «Домом настоящей любви» и пошёл прочь от Копчёного угла. Головорезов Провидца видно не было, да и за ним никто не следил. Приютившись у одинокого факела на городской стене, Варион развернул пергамент Матушки. Писала она неаккуратно, но Лис всё же разобрал заветные слова. «Лавка пекаря за храмом. Спроси Сивула».

— Попался, сучий хвост.

Химера рассмеялся прямо в пока ещё незримое лицо Серого Провидца и медленно пошёл к своему постоялому двору, название которого он так и не запомнил.

***

Ладаим даже не заметил, как прошёл весь путь от «Пёсьей морды» до родной делянки в Застенье. Он часто погружался в безрадостные мысли, но на сей раз его окружала лишь пустота, в которой он видел только свой добротный портрет в руках Верной. Пастушке достаточно было оставить рисунок в людном месте, и вести вскоре дошли бы до Приюта. Роль часового была для него лучшей судьбой при таком раскладе.

К своему удивлению, Крысолов застал Биальда сразу за калиткой. Хозяин делянки неспешно осматривал заготовки дров. Вид у него был спокойный, но подрагивающий вместе рукой топор вызывал иное впечатление.

— Привет, Биальд, — Ладаим помахал хозяину. — Ты чего не спишь? Что-то случилось?

— Как сказать? — на редкость неприветливо буркнул тот. — Думаю, не мало ли дров нарубил. Вдруг весна поздняя будет?

— Нарубим ещё, не проблема, — Крысолов не верил, что нехватка дров могла заставить Биальда бродить по двору затемно.

— Не проблема, — задумчиво повторил хозяин делянки. — Слушай, вообще есть одно дело. Тебя друзья твои искали, приходили вот вечером.

— Друзья? — Незримые когти страха сжали сердце тивалийца. — Они представились?

— Сказали, что Лисы какие-то. Труппа шутов, мол. Дело твоё, чем заниматься, но мы вроде договаривались, чтобы тут никто больше не шастал. Хватает того волосатого.

— Прости, Биальд. Попрошу их больше не приходить.

Крысолов не чувствовал ног и лишь чудом добрался до своего убежища. Ему разом хотелось ругаться, кричать и даже плакать. Обитатели Приюта не стали бы искать его здесь. И представились бы как угодно, но не Лисами.

Безнадёга подавила Ладаима. Он сбросил плащ прямо у порога, и крепко сжал ножны с кинжалом. Спать ему предстояло с оружием в руке. Крысолов уже собирался рухнуть на кровать, когда страшная мысль обожгла его разум. Ключ так и остался в мошне на поясе. Он не помнил, как отпёр дверь, потому что он этого и не делал.

Тивалиец уловил шорох за спиной. Он вскинул руку с кинжалом, пропоров лишь пыль в спёртом воздухе. Ладаим хотел развернуться, когда затылок пронзила боль. Его уставшее тело не справилось и покорно отправилось на холодный пол амбара. Тугой мешок обвил лицо тивалийца.

— Уговорил, Лисёныш, — голос Пастушки звучал насмешливо. — Познакомимся поближе.

Глава 19. Свежо предание