Последний мираж

Мрачную картину открывали путнику развалины храма Кибелы. Угрюмые бастионы с черными язвами обвалов, раздавленные песком и временем стены скорей походили на военную крепость, взятую штурмом, чем на обиталище некогда могущественной богини. Вместе с Александром пришли другие заморские боги. Они отняли у храма золото и славу. Забвение и власть пустыни поселились здесь. Резкие красноватые тени были еще причудливее развалин. Приветствуя приход вечера, где-то во мраке еще не рухнувших сводов злобно мяукает и смеется сыч, потом, захлебнувшись, надолго умолкает, и победившая тишина вылетает из башен черными хлопьями летучих мышей. С двух сторон к храму крадутся небольшие вооруженные отряды. В одном — человек пять-шесть, в другом — немногим больше. Движения людей бесшумны и мягки. Они словно боятся спугнуть перепончатых посланников тишины. Прячась за барханами, осторожно подходят к стенам, и через весь внутренний двор храма летит незнакомое чужое слово. Храм молчит, притаившись, он напоминает скелет поверженного титана, грозящего непонятной карой. Воинам Антимаха не по себе. Они знают, зачем пришли сюда. Казалось, сами боги создали это место для измены, и, казалось, боги сейчас выйдут из развалин, возмущенные и беспощадные в своем гневе. Тихо. Тяжелой поступью наискось через двор сходятся враги. Антимах спокоен и мрачен. Индусский посол вертляв и мал, переводчик, словно перепел, чеканит слова. Индусы и греки застыли, опершись на копья, разделенные чертой измены.

Антимах и посол вышли вперед. Храм слушал внимательно, точно запоминая слова:

— Армии непобедимого, львиноподобного царя царей осадили Зариаспу*. [26] Нет спасения его врагам! Из их голов будет сложен в жилище эллинского бога славный костер. Но солнцеликий Пор милостив к покорным. Золотым дождем сыплются его щедроты верным воинам. Пор предлагает эллину, именуемому Антимахом, приложить печать и руку к этому указу. Именуемый Антимахом назначается наместником сына мудрости во всех городах Бактрии для вершения воли и власти царя царей. Ныне ему высочайше повелевается собрать свои дружины и подойти к Бактре через три солнца после приложения руки. Его воины считаются отныне воинами царя царей, и сам он временно, до разгрома врагов, назначается сотником индусской армии…

Нахмурив брови, Антимах думал. Если оставить в стороне восточное славословие, указ выглядел не так уж плохо и все же…

— Я должен стать наместником сразу после захвата Бактры, остальные города долго не продержатся. Мараканда сдастся без боя.

Торг длился недолго. После того как в указ были внесены соответствующие изменения, на которые посол был уполномочен заранее, в дело вступили воск и перо. Дуя на горячую печать, Антимах спрятал ее в складках плаща, и, словно в ответ на этот жест, храм издевательски захохотал. Потом он заревел, засвистел, зарокотал могучими ужасными звуками и выплюнул из своих глубин беспощадных демонов возмездия, их было семеро, но страх двоил и троил их число в глазах охваченных паникой воинов. Дрожащей рукой посол схватил драгоценный документ и бросился к провалу. Поздно. Один из нападающих сбил его и, вырвав папирус, скрылся в проломе. Только теперь опомнился Антимах, поняв, какая беда обрушилась на него.

— Стоять, собаки! Ни с места! Держите его!

Подбодренные его криком, воины опомнились и бросились к провалу. Последний из нападавших вдруг остановился и, повернувшись лицом к воинам Антимаха, взмахнул мечом. Какой-то индус с рассеченной головой упал ему под ноги, у провала тотчас же образовалась свалка. Уходили драгоценные мгновения. Антимах зарычал от ярости и сам бросился на смельчака, прикрывшего отход товарищей. Блеснула стальная палица — и вот наконец, расшвыряв во все стороны безжизненные тела сраженных, Антимах ворвался в проход.

Никого. Пустой короткий коридор подземного хода заканчивается сплошной каменной кладкой. Почти обезумев от сознания свалившегося на него несчастья, он бежит обратно к ограде храма. Пустыня чиста, как свежевымытый стол, — ни ниточки, ни движения, не за что зацепиться глазу… Возникнув из мрака развалин, враги словно растворились в нем.

— Не люди это были, не люди, — слышит он за своей спиной испуганный шепот.

— Трусливые шакалы! Это были шпионы Аора. Понимаете, свиньи? Аора! — И, застонав от бессильной ярости и страха, Антимах отшвырнул палицу далеко в сторону.

ГЛАВА XII

Посол не солгал. Индусская шестидесятитысячная армия уже осадила Бактру*. [27] Военные события разворачивались неторопливо, но за те несколько дней, пока Алан выполнял поручение Аора, многое изменилось. Разрозненные остатки разбитой армии Евкратида втянулись в город, надеясь найти спасение за его толстыми стенами.