Последний мятеж

Николай смотрел вверх, и ему было все равно. Рядом кто-то двигался, брякал в бубен. Шаман бормотал какие-то слова, кого-то звал и радовался, что тот пришел. Он называл бесчисленные незнакомые имена, разговаривал с ними то ласково, то сурово, жаловался на то, каким тяжелым стал бубен… А Николай бродил по лабиринтам прошлого: описывал разрезы, составлял карты, упаковывал образцы, выступал на ученых советах, говорил о чем-то умном и важном с теми, кого уже нет…

Манипуляции шамана, по-видимому, дали какой-то результат:

— У-a-y!! Я прошел! Я прошел на первое небо!

— У-ф-y!! Он прошел! Он прошел на первое небо! — вразнобой поддержали его зрители.

— Здесь темно, но много света! Много света!

— Там много, много света! — подтвердил нестройный хор.

— Тут дороги, и тропы — которая? Где? Куда? Где нужный путь?

— Где? Где нужный путь?! — взвыли зрители.

— Вот этот или тот? Вот этот или тот? В какую сторону?! Сон! Нужен сон! Спроси его, спроси! Большая вода, большие волны! Никогда таких не видел! И скалы, черные скалы! Никогда не видел таких! Он идет по маленьким круглым камням! Он идет между водой и скалами… Куда?! Спроси его, спроси!

Николай почувствовал, что его бесцеремонно теребят. Он ругнулся, но Вар-ка от него не отстал:

— Коля! Коля, ты слышишь меня? Ты когда-нибудь видел сон, как ты идешь по берегу моря?

«Хорошо, я отвечу, только пусть оставят в покое».

— Видел.

— В какую сторону ты шел? Где было море, а где скалы — справа или слева?

— Море справа…

— Да! О да! Это его путь! Его путь! И в воде кто-то плавает, совсем близко от берега! Исчезает и появляется! Рыба? Большая белая рыба?! Никогда не видел таких!! Пусть скажет! Пусть он скажет!!

— Коля! Коля, в том сне… Кто там был в воде возле берега?

— Отстань, Вар! Дельфин там был. Белый полярный дельфин — белуха…

— У-а-у! Это правильный путь!

— У-а-у! Он на правильном пути! — довольно дружно возликовали зрители.

Похоже, присутствующие «спелись» или тоже начали погружаться в какой-то транс. Шаман бормотал, стенал и завывал, а толпа ему вторила. Она поддерживала его и сопереживала, радовалась его успехам и утешала в неудачах. А Николай брел по усыпанным спелой брусникой террасам Делькью-Охотской, ставил палатки, пилил дрова, терзал рацию…

— Я прошел! Я прошел все первое небо! Я обошел его кругом!!

— У-а-у! Он обошел его кругом!!

— У-а-а-и-и!! Она была здесь, но ее нет! Ее нет на первом небе!

— У-а-и-и!! Ее нет на первом небе!!

— Нужна подсказка — тут много путей!!

— Там много путей!

— Спроси его, спроси! Он видел сон? Сон, в котором холм и много троп? Они все из одного места! Они все от большого круглого камня! От круглого камня!

— Коля, Коля, очнись! Ты слышишь? У тебя был сон про тропы и круглый камень?

— Опять пристал… — констатировал Николай с безнадежной покорностью. — Ну, был.

— Я не отстану, пока не скажешь! Куда и как ты двинулся в том сне? Говори! Куда ты свернул?

— Да не сворачивал я! Обошел камень и поперся прямо в гору, а там кусты…

— О-о-о! Кусты! Колючие кусты! И ягоды! Красные ягоды! Их рвали и ели!!

— Ко-оля! Слышишь меня?

— Отстань, Вар!

— В том сне ты рвал ягоды?

— Ну, рвал… Пожевал и выплюнул — гадость… Откуда он знает?..

— У-а-у! Я нашел путь!

— У-а-у! Он нашел путь!

— И-и-и! Это путь на второе небо!

— И-и-и! Это путь на второе небо!…

«И так без конца… Как ему не надоест? Хрипит уже… Лазает по второму небу, по третьему… Откуда он знает про мои сны? Я же никому не рассказывал… Да и сам почти забыл… А, ладно!..»

Николай лежал и улыбался: он опять пек круглые булки на жестяной печке-буржуйке. Прежде чем загрузить тесто, он макал в канистру с подсолнечным маслом палочку, обмотанную ватой, и смазывал сковородки. Эту палочку украл полярный суслик-евражка. За ближайшим кустом зверек сел, взял палочку передними лапами и стал грызть промасленную вату как эскимо…

— У-а-у! Я вижу след!

— У-а-у! Он видит след!

— Наверное, демон Ркатуани устал: он положил здесь каа на землю и отдыхал!

— У-а-у! Ркатуани здесь положил каа на землю!

— Отпечаток каа на земле! Это была его каа? Его каа?

— У-а-у! Это его каа?

— Смотрите! Смотрите все! Все проверяйте: под левым глазом маленький шрам?

— Есть! Это его каа!

— На правой ноге выше колена — длинный шрам с точками?

Николай почувствовал, как чьи-то руки расстегивают ремень и стаскивают с него штаны.

— Есть! Это его каа!

— На левой ноге у большого пальца — серая бородавка?

Николай остался без ботинка.

— Есть! Это его каа!

Теребить его перестали, но погрузиться опять в воспоминания Николаю не удалось. У бесконечной тоски появился привкус тревоги. Что они тут такое устраивают? Откуда этот потный пигмей, увешанный побрякушками, все про него знает? Вар-ка рассказать не мог — они познакомились перед началом спектакля…

Шаман сидел на мокрой от пота шкуре косули. Его невидящие глаза были широко раскрыты: он говорил, говорил…