Последний мятеж

— По нашим книжкам и фильмам… В общем, приборчик, посылающий сигнал, по которому издалека можно определить, где он находится. Вчера и сегодня никто не летал над бункером? Самолеты — вертолеты, а?

— Летали, но очень высоко.

— Ну вот! Надо было эту штуку там и оставить, а нe тащить сюда.

Кажется, они все поняли и больше не задавали вопросов. Старик и Охотник долго молча смотрели друг на друга. Николаю сначала было просто тягостно, а потом до него дошло, что старик, наверное, не сможет жить без своей ванны с теплой водой. И как же они?

Когда Петр наконец обернулся, Николаю показалось, что под его глазными щелями что-то блеснуло. Приказ прозвучал совсем уж невнятно:

— Пошли!

Это было то самое место: белесое межпространственное марево клубилось совсем близко — всего в каких-то двухстах метрах выше по склону.

— Почему вы решили отпустить меня, Петя? У вас, похоже, скоро начнется настоящая война, и я мог бы быть полезен.

— Война уже началась.

— Да, ваши комфаши явно оживились: гудит то здесь, то там. Вы, конечно, будете воевать до победного конца? Если ты и не главный начальник, то явно не из последних. Скажи, как ты представляешь победу? Или цель борьбы? Я же все равно сейчас уйду и ничего не выдам!

— Пока не умрет последний Гонитель…

— Знакомая логика… По опыту нашего мира могу сказать, что маленький народ может бесконечно долго воевать с могучим государством. Но только при одном условии… Точнее, условий много, но, мне кажется, главное из них то, что это государство должно быть… гм… не тоталитарным — не советским, не фашистским. В общем, демократическим или хотя бы с претензией на это. Тут у вас, во тьме внешней, намечаются какие-то изменения, типа нашей перестройки. Ваш противник будет меняться. Ты знаешь, с кем будешь воевать завтра? Победить молодое демократическое государство — не подвиг, а подлянка, удар в спину или ниже пояса. А справиться с тоталитарной машиной…

— Гонители живут не ради победы. Ради того, чтобы жили другие.

— А ты уверен, что для этого обязательно нужно расстреливать мальчишек, которых командиры гонят на ваши окопы?

— Нападающего — убей. Продавший душу дьяволу не должен жить. Мы не одиноки в этой борьбе.

— Что ты имеешь в виду?! Что «запад» вам поможет? Не смеши меня! Ты знаешь, какая маркировка была на этой штучке — на портсигаре Майора?

— Какая?

— Я не хотел этого говорить Валентину Сергеевичу — ему было и так не сладко. Бункер разбомбили, и он погиб — маячок сработал. И теперь я скажу тебе — может быть, задумаешься, прежде чем в очередной раз всадить в кого-то одну из своих заточек. Там были буковки… Похоже, что прибор произведен в Америке — той самой, которую вы считаете чуть ли не Царством Небесным. Возможно, он был куплен или украден советскими агентами, но более вероятным мне представляется, что американские спецслужбы просто начинают налаживать сотрудничество с советскими органами. Ты заметил, с какой точностью был нанесен удар? Первая бомба (или ракета?) вскрыла входной шлюз, а вторая попала в пролом и взорвалась внутри. Разве это по-нашему, по-советски? Вместо того чтобы засыпать бомбами всю округу…

— Мы не одиноки в этой борьбе, — повторил Охотник, и кожа на лицевой стороне его головы сморщилась. Понять, что это означает (усмешку? скорбь? ярость?), было невозможно. — Книжку, которая была у Деда, я знаю наизусть — учился по ней читать и писать. Бог есть, и Он приходил. И сказал, что каждый выбирает сам. Даже когда не понимает этого. Мы не одиноки, и мы будем убивать тех, кто выбрал дьявола. А ты уходи и больше не возвращайся — ты можешь быть полезен, но вреда от тебя будет больше.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 1. Мир магии

Большие пушистые снежинки падали на лицо воина. И не таяли.

— Зачем ты принес его, Лис?

— Чтобы они не взяли его силу. Пусть лучше волки…

Черный Хорь с тревогой посмотрел в заснеженную степь:

— След?

— Мой след пока чист. Но двое ушли. Падает мало снега — они приведут стаю.

— Приведут…

— Зря мы забрались так далеко в страну раггов.

— Кто ж знал, что придет Холодная Беда? Если бы мы не заняли их лагерь под скалой…

— То давно были бы в Стране Счастливой Охоты. И не мучались бы.

— Что об этом говорить, Лис… Ты же знаешь… Те, кто стремится попасть туда без Его воли, без мучений, оказывается в стране Вечного Голода. Мы должны делать то, что должны…

Лис вздохнул и прислонился к засыпанному снегом камню. Все это он, конечно, знал, только с тех пор, как от гнева Творца содрогнулся мир, когда небо исчезло, а земля раскололась трещинами, когда одни ручьи и реки исчезли, а другие разлились и затопили все вокруг, когда шевелились камни, а песок тек как вода… Когда потом все замерло и замерзло, обретя новый облик… Нет, он не будет больше вспоминать об этом — что толку? Просто с тех пор мысль о смерти, о Стране Счастливой Охоты не покидает его. Он чуть не попал туда сегодня, но Журавль принял на себя удар чужой дубины. Ему теперь хорошо…