Все так просто и безнадежно: надо умирать. Некогда и нечего придумывать, как бы обойтись без этого. Так — именно вот так! — он еще не пробовал. Смертельно опасно было не раз, и нужно было бороться или молиться — просить себе удачи. А чего просить сейчас?
Все шло по плану: сначала послышался гул моторов и на дороге появились машины. Три грузовика, крытые брезентом, и легковушка, похожая на джип или уазик, подъехали и встали, заглушив двигатели. Вон они — так и стоят на дороге. Потом прилетел вертолет. Такие штуки Николай в своем мире видел только по телевизору — здоровенная дура с двумя горизонтальными винтами. Лопасти еще вращались, когда дверь открылась и его знаком пригласили внутрь — примерно так все и должно было происходить. Но вот внутри…
Даже если бы ему не объясняли так долго и подробно, он все равно бы понял, что это — не то. Полтора десятка вооруженных до зубов парней совсем не похожи на представителей некой гуманитарной миссии — посланцев из Царства Небесного. И теперь он, Николай, стоит у двери и держится рукой за бронированный борт. Ему в спину смотрят стволы, а он должен позвать детей: дескать, все в порядке, идите сюда! Что-то изменилось в играх взрослых: вы им нужны не для того, чтобы отвезти вас в сказку. Дяденькам нужны заложники, дяденьки получили приказ. Что ж, наверное, это совсем не глупый приказ.
«Попробовать? Но это — лишь отсрочка. И все-таки…»
— Так не получится, — Николай сглотнул комок в горле и откашлялся. — Мальчик плохо ходит. Девочка не сможет его принести. Нужно подойти к ним.
— Он маленький, она его дотащит!
— Это вызовет подозрения. Я должен подойти к ним.
Николай не повернул головы, но почувствовал, что за спиной совещаются. Совсем не долго.
— Я пойду с тобой. Одно лишнее движение и…
— Понял, не дурак. Спускаться вниз?
— Спускайся. Идешь медленно и улыбаешься. Понял? Чуть что, и ты труп. Это надо пояснять?
«До земли совсем близко, но ноги отказываются подчиняться. Наверное, это и есть „слабость в коленках" — ч-черт, как противно…»
Люди в штатском не представились, и второго, который в разговоре не участвовал, но вызвался идти с ним, Николай про себя окрестил «Майором». Он явно не начальник, а исполнитель, но очень высокого ранга. Впрочем, судя по возрасту, начальником ему уже не стать. Теперь он идет в двух шагах сзади. Вряд ли у него в руке пистолет, направленный в спину. Скорее всего, его руки пусты, а на лице жизнерадостная улыбка — рисковый мужик или, может быть, профессионал.
Лойка их увидела, помахала рукой. «Неужели не чувствует? Что это она?! А-а, это она танцует от радости: наверное, как всегда, напевает себе под нос и танцует. Она совсем не умеет — просто перебирает ногами, поворачивается, поднимает и опускает руки. Она такая непривычно-смешная в штанишках до щиколоток и в рубашке с длинными рукавами. Интересно, где это местные достали почти новую одежду для нее? И подстригли ее так, что издалека кажется, будто на голове у нее просто короткая стрижка под мальчика. Ее готовили долго и тщательно, ведь она должна понравиться ангелам из Царства Небесного!»
А Чебик сидит на земле, и его почти не видно. Наверное, он прощается с любимой рогаткой — ему сказали, что взять ее с собой нельзя, и он обещал подарить свое оружие Николаю. Вместе с запасом гаек…
Интересно, у них есть шансы? От вертолета до них метров сто, а дальше, совсем близко, развалины поселка. Даже если там и нет мин, среди холмиков кирпичной трухи и остатков гнилых бревен не спрятаться. Впрочем, они, наверное, могут спрятаться где угодно, но это же не укрытия — тут все простреливается насквозь. Проклятый старик: явно намекал, что их будут страховать, но ничего не объяснил. Хотя что тут объяснять? Они самым натуральным образом попали в засаду. Можно, конечно, обозначить ситуацию как-то по-другому, но у него, Николая, есть только два варианта действий: подчиниться и привести детей к вертолету или подать сигнал об опасности. Тогда его убьют. И детей, наверное, тоже… Но в руки комфашей они попасть не должны. Не должны. Это значит, что его жизнь кончилась. И довольно об этом».
Они шли медленно. Когда Николай спотыкался, Майор что-то шипел сзади. «Пусть шипит, сволочь! — вяло ворочались мысли. — Меня, может, ноги не держат!» Все ближе и ближе… Осталось полсотни метров… «Лойка, ну посмотри же на меня! — взмолился Николай. — Посмотри, почувствуй, насторожись! Ну!!» Нет, девочка танцевала — прощалась с любимым лесом вдали.
«Как и когда? Крикнуть? Махнуть рукой? Где? А… вон там! Метров через десять бугорок, и они окажутся как раз на одной линии огня с детьми. Это лучше или хуже? За спиной Майор — не будут же они стрелять в своего! Или будут? А что кричать? Да ничего — просто вопль на выдохе, как воины Речного племени. Все-все, вот сейчас, вот…»