Последний меч Силы

– Для разных людей любовь может означать разное. Агриппа сказал, что чести у меня не больше, чем у помоечной крысы, и он был прав. Еще он сказал, что ты заслуживаешь лучшего, и тоже был прав. Прости, Порция.

– Не проси прощения. Ты не сделал мне ничего плохого. Наоборот, – сказала она, и только тут до ее сознания дошло, что он отверг ее любовь. Однако она была римлянкой и из гордого рода. – Вот еда. Тебе следует подкрепиться.

– Мне надо увидеть короля.

– На твоем месте я сначала бы оделась… и вымылась. – Она отодвинулась от него, встала и направилась к двери. – Ты просто дурак, Урс, – сказала она, и дверь за ней закрылась.

Принц быстро умылся, затем надел рубаху, тунику, черные гетры и накинул серебристо-серый плащ. Его сапоги тоже были серыми и украшены серебряными кольцами. Британскому начальнику конного отряда этот костюм обошелся бы в годовое жалованье, но впервые Урс, глядя в длинное бронзовое зеркало, не почувствовал никакого удовольствия.

Хотя он просил доложить, что у него неотложное дело, король утром его не принял; и до назначенного часа он бродил по Камулодунуму. Позавтракал в саду харчевни, потом отправился на улицу Оружейников и купил новый меч с чуть изогнутым лезвием в берберском стиле.

Эти мечи пришлись по вкусу конникам Утера. Для всадника изогнутый клинок был удобнее традиционного гладия, к тому же они были длиннее и доставали дальше.

Церковный колокол отбил четвертый час после полудня, и Урс поспешил к северной башне, где Бальдрик, слуга и оруженосец Утера, велел ему подождать в длинной зале под покоями короля. Там Урс просидел еще один мучительный час, и только тогда его проводили к королю.

Утер, чьи волосы были заново выкрашены, а борода расчесана, сидел в лучах предвечернего солнца и смотрел на поля и луга за стенами города. Урс поклонился.

– Ты упомянул, что дело не терпит отлагательства, – г сказал король, указывая на сиденье у парапета.

– Да, государь.

– Я слышал о твоем припадке. Все прошло?

– Телесно я здоров, но сердце у меня разрывается.

Быстро и ясно Урс описал представшие ему видения и гнусные расправы, свидетелем которых стал.

Утер слушал в молчании, но его серые глаза померкли и смотрели куда-то вдаль. Когда юноша кончил свой рассказ, король выпрямился и обвел взглядом город внизу и его окрестности.

– Это был не сон, государь, – сказал Урс, неверно истолковав его молчание.

– Я знаю, малый. Я знаю это. – Утер встал и прошелся по, парапету. Потом обернулся к принцу. – Что ты чувствуешь к Вотану?

– Я его ненавижу, государь, как никого еще не ненавидел.

– А что ты чувствуешь к себе?

– К себе? Не понимаю.

– Я думаю, ты понимаешь.

Урс отвел взгляд, потом посмотрел прямо в лицо королю.

– Зеркало теперь не доставляет мне радости, – сказал он, – и прошлое больше не служит источником гордости.

Утер кивнул:

– А зачем ты пришел ко мне?

– Просить разрешения вернуться домой… и убить узурпатора.

– Нет, его ты не получишь.

Урс вскочил с сиденья, его лицо потемнело.

– Кровь вопиет о мести, государь. Я не могу ответить ей отказом.

– Но должен, – ответил король мягким, почти печальным голосом. – Я пошлю тебя в Марцию, но ты поедешь с Викторином и военным отрядом – посольством к новому королю.

– Митра сладчайший! Увидеть его и не убить? Кланяться и расшаркиваться перед этим гнусным зверем?

– Послушай меня! Я не земледелец, заботящийся только о своей семье да о скудном урожае ячменя. Я король. И обязан защищать землю, народ. Ты думаешь, этот Вотан удовлетворится Галлией и Бельгикой? Нет.

Я ощущаю присутствие его зла, ощущаю, как его холодные глаза рыщут по моим землям. Судьба сведет нас на поле кровавой битвы, и чтобы победить, мне нужны сведения – о его воинах, о его приемах, его слабостях. Ты понял?

– Так пошли кого-нибудь другого, государь. Во имя милосердия!

– Нет. Обуздай свою ненависть, держи ее на коротком поводу. Это ей не повредит.

– Но ведь угроза исчезнет, если я его убью?

– Будь это так просто, я бы сказал тебе: с Богом! Но он прибегает к колдовству, и его оберегают люди и демоны. Поверь мне! А если ты потерпишь неудачу, они узнают, откуда ты явился, – и получат законный повод вторгнуться в Британию. А я еще не готов к встрече.

– Хорошо, государь. Будь по-твоему.

– Поклянись мне душой брата.

– Нет нужды…

– Клянись!

Их взгляды скрестились, и Урс понял, что побежден.

– Клянусь!

– Отлично. А теперь нужно дать тебе другое имя… и другое лицо. Вотан истребил род Меровия, и, если тебя узнают, твоя смерть предрешена. Встретишься с Викторином в Дубрисе. Будешь Галеадом, Рыцарем Утера.

Следуй за мной.

Король повел Урса во внутренние покои и вынул из ножен Меч Силы. Прижав лезвие к плечу принца, Утер сощурил глаза, сосредоточиваясь.

Урс почувствовал щекотание под волосами, его лицо и зубы заныли. Король опустил Меч и подвел воина к овальному зеркалу в стене.

– Узри самого нового из рыцарей Утера, – сказал он с широкой улыбкой.

Урс уставился на отражение белокурого незнакомца с волосами, коротко остриженными в кружок, с глазами летней синевы.

– Галеад, – пошептал новый рыцарь. – Да будет так!

7