Последний леопард

Их сон перебил вернувшийся к догоравшему костру Одило, однако у Мартины не было даже сил спросить, как дела. Он сам сказал:

— Мерси говорит тебе спасибо, Мартина. Ребёнок уснул. Но что бы ни случилось…

Наверное, он хотел сказать: что бы ни случилось, мы тебе будем благодарны. Но Мартина его не дослушала от волнения и пробормотала, что она ведь не доктор и не колдунья и не знает, хотя надеется, что всё окончится хорошо… потому что… Она не договорила — голова опустилась, её сморил сон.

— Идите спать, дети, — ласково сказал Одило. — Будем надеяться на лучшее; колдун не напрасно обратил на тебя внимание, девочка. Что-то в тебе он увидел…

К тому времени, когда в сплошной темноте с неба проглянули звёзды, мириады звёзд, и полная луна осветила окрестности, все в деревне спали. Все, кроме птицы Магнуса. Обиженный тем, что Мартина ушла и закрыла дверь хижины, он бродил по лужайке, не зная, чем заняться. На его счастье, Мартина забыла возле костра рюкзак с необходимыми вещами — и у Магнуса полегчало на сердце: он принялся деловито их рассматривать и поклёвывать.

• 14 •

Остаток ночи Мартина беспокойно ворочалась на чужом матраце, погружаясь в сон и снова просыпаясь, думая о бабушке в наручниках, о тётушке Грейс и её лекарствах, о своей встрече с Ханом. К рассвету сон сделался крепче, но его прервал возбуждённый голос Бена.

— Слышишь? Проснись! Больной девочке лучше, она даже поела немного. А Нгвенья вернулся, он мне и рассказал со слов Одило.

Мартина ещё находилась в полусне — она понимала и не понимала происходящее, и временами ей начинало казаться, что она вернулась после каникул в школу, и там Люк и Люси вовсю хвастаются, как ездили с родителями на Средиземное море и занимались серфингом; Джейк без конца твердит о регби, а Клаудиус — о пеших прогулках с отцом по двадцать километров в день. А потом все спрашивают, что делала она, и она отвечает, что ничего особенного… Просто побывала в Зимбабве, где Бен свалился в водопад и чуть не разбился насмерть, но она его спасла. А ещё на её глазах негодяи убили льва, а потом на неё напал леопард, самый большой на земле, но она, как видите, жива; ко всему ещё, бабушку арестовали продажные полицейские, а она, Мартина, помогла спасти от лихорадки ребёнка в одной заброшенной деревне…

Она опять погрузилась бы в сон, но вошёл Нгвенья с кружкой чая и миской каши, лицо у него было серьёзное и озабоченное.

— Ешь быстрей, — сказал он. — Если хотим ехать к дому Ратклифа, нужно это делать до восхода солнца. Прямо сейчас.

В хижине появился Бен, мокрый и взъерошенный: он только что облился холодной водой и ещё не согрелся, но зато всю сонливость как рукой сняло.

— Не заснёшь по дороге? — спросил он Мартину. — Не свалишься с лошади?

Она решила не отвечать на глупые вопросы, а призналась ему, что стала бояться за них с Беном, за бабушку и Сейди. И за Хана.

— Что, если мы никому не поможем? — жалобно говорила она. — Разве нам одолеть беззаконных охотников, продажных полицейских, врунов, шантажистов? У них свои правила, по которым они живут. — Она с трудом проглотила пару ложек каши и снова задала вопрос: — А ты? Что ты думаешь обо всём?

— Я думаю, — медленно ответил он, — что одному человеку, этому Ратклифу, не позволено причинять зло стольким людям. И животным. Это нечестно. Несправедливо… И кто-то должен остановить его. Обязательно… Знаю, это нелегко. Трудно… Очень… Но ведь мы кое-что уже делали. Вспомни. И в этот раз сделаем. Постараемся. Твоя бабушка и мисс Сейди вернутся домой. И для Хана мы найдём безопасное место — пускай живёт на свободе… Только надо захотеть! Очень захотеть… Ты меня слышишь?..

Мартина слушала его, прикрыв глаза. Она почти забыла, что слова эти говорит её одноклассник, однолетка: ей начинало казаться, их произносит взрослый, смелый мужчина, которому впору быть её учителем в жизни.

Перед своими закрытыми глазами она увидела просторы Савубоны и себя, а рядом белого жирафа Джемми, положившего ей на плечо голову, и бабушку Гвин. Все смотрят на восход солнца над озером, бабушка рассказывает что-то весёлое, Мартина смеётся. И на душе у неё так хорошо и спокойно. И потом около озера она видит леопарда Хана. Он разлёгся на высокой узкой скале, свесив передние лапы. Как сфинкс[17], которого она знает по картинкам. И глядеть на него приятно, но тревожно, потому что она понимает: сейчас он спрыгнет оттуда, и деваться ему некуда — его хотят убить…

Картинка исчезла, Мартина открыла глаза, с неохотой доела кашу, поднялась.

— Ты всё правильно говоришь, Бен, — сказала она. — Просто я немного устала и не выспалась. Надо собираться… А где мой рюкзак?

Она вспомнила, что оставила его у костра, когда доставала лекарство для больного ребёнка, и пошла за ним.

Рюкзак лежал у потухшего огня. Она собрала разбросанные вещи и заметила маленькую черепаху.

— Ух какая ты красивая! Что это у тебя на панцире? Здесь темно, не разгляжу.