Последний крестовый поход

Выбор даты, повестка дня, хранившаяся в тайне, демонстрация реликвий Страстей Христовых, несколько помпезное вручение креста легатом, ничто не было оставлено на волю случая. Тем не менее, благовещенское собрание не было полностью удачным. Сыновья короля, его брат Альфонс, граф Пуатье, его племянник Роберт II, граф Артуа, и его кузен Альфонс де Бриенн, граф Э и камергер Франции, приняли крест вслед за королем, как и несколько знатных баронов: графы Бретонский и Вандомский, а также Ги де Дампьер, граф Фландрский, и его мать Маргарита Константинопольская. Тем не менее, даже если все они были благосклонны к решению короля, современные хронисты поражаются нежеланию многих знатных баронов стать крестоносцами. "Многие бароны не приняли креста в нынешнем собрании, — рассказывает Примат, монах из Сен-Дени (Primat de Saint-Denis), — потому что все они не одобряли [это решение], и потому что король объявил о нем внезапно, никого не предупредив". Несколько лет спустя агиографы короля Жоффруа де Болье и Гийом де Шартр попытались смягчить аспект самостоятельного решения короля и нарисовали картину единодушного принятия креста всеми участниками собрания. Но лучше в этом вопросе довериться Жуанвилю. Что касается большинства баронов, похоже, что Людовик хранил полную тайну о своем решении. Тем самым, король нарушил правило, к которому эти великие феодалы оставались очень чувствительны. Ведь именно прислушиваясь к их советам король должен был управлять королевством. В крайнем случае, возможно, он мог решать неотложные вопросы сам. Но перед этим он должен спросить совета у своих баронов, даже если это нужно было сделать только для видимости. Поскольку с ними заранее не посоветовались, великие бароны выказали свое недовольство, воздержавшись от принятия креста вслед за Людовиком[10].

Однако нежелание баронов принять крест было не только результатом их неудовольствия. Есть все основания полагать, что рвение к крестовому походу в Святую Землю было уже не так сильно, как раньше. Все помнили катастрофу Египетского похода и расправу над крестоносцами. Среди баронов и рыцарей было мало тех, у кого отец, кузен, родственник или друг не погиб во время первой экспедиции Людовик. Воспоминания Жуанвиля ничего не скрывают о несчастьях этого крестового похода: унижение побежденных, крики раненых и больных, мрачное зрелище раздувшихся трупов, плавающих в водах Нила.

Не вызвало всеобщего энтузиазма и первое принятие креста королем, в 1245 году. Самому же королю пришлось столкнуться с недовольством своей матери, Бланки Кастильской. И чтобы убедить своих баронов, ему пришлось прибегнуть к хитрости, по крайней мере, по мнению английского хрониста Матфея Парижского. В разное время года короли имели обыкновение раздавать одежды высшим офицерам, рыцарям и клеркам своего двора. В канун Рождества 1245 года, перед утренней мессой, Людовик совершил эту обычную процедуру, а получатели подарка вскоре поняли, что их провели, так как на каждом плаще был нашит крест и все они были отправлены в Святую Землю. Таким образом к 1245 году нежелание участвовать в крестовых походах укоренилось гораздо глубже, чем можно было подумать[11].