Последний контракт

Руслан вынул видеокассету. Скворцова отмечала боковым зрением темный дверной проем, а Га-реев почти равнодушно наблюдал за попыткой майора завладеть пистолетом. Он издевательски шлепнул ее по руке и спровоцировал выстрел. Катя нажала на спусковой крючок, и пуля попала в боковую стенку книжного шкафа. Руслан сжал ее кисть и забрал пистолет. Отпустив ее руку, снова схватил за волосы.

— Бери кассету со стола. Она легче и много безопасней.

Обходя стол и подталкиваемая террористом, Катя успела глянуть на директора «Прибора». Ни жив ни мертв. «Неужели Руслан оставит его?» Не верила в это маленькое чудо до последнего. Ей казалось, что вот сейчас, когда они дошли до книжного шкафа, стоящего справа у стены, Руслан обернется и выстрелит, вскинув вооруженную руку.

Поворот. Еще один взгляд в кабинет. Валерия Дубровина на месте не было. Дверь в заднюю комнату, где все это время находилась секретарша, захлопнулась с громким стуком.

«Марковцев, где ты?» — звала его Катя. Она находилась впереди четверки вооруженных бандитов. Вот сейчас стало страшно. В окружении молчаливых террористов. Намного спокойнее было, когда Руслан перекидывался словами с товарищами, задавал вопросы ей, Дубровину, размышлял вслух. А тут ни слова. Будто они онемели. Что придавало им решимости, окончательно превращало их в безмолвных монстров. Они не сговаривались. И эта суровая сосредоточенность, как ни странно, была им к лицу.

«Марковцев, где ты?»

Поворот. Площадка. Первая ступенька лестничного марша. Наверх. Конечно, наверх. В самую гущу заложников. Катя растворится в ней и станет незаметной каплей. А может, станет ненужной раньше.

Первые слова за время короткого пути, показавшегося нескончаемо долгим.

— Дато, Казбек, уходим. Прикрывайте нас.

И довольно громкие шаги снизу.

«Марковцев, гад, где ты?!»

Катя дрожала всем телом. Впереди полтора лестничных марша, за ними точно такой же коридор с распахнутыми дверьми отделов, до отказа забитых заложниками. На входе в этот живой отстойник паутина растяжек и покачивающиеся тротиловые коконы. Одно неверное движение, и они разорвутся...

* * *

Последняя схватка оказалась для Марковцева и самой легкой, и самой тяжелой. Все ходы давно просчитаны; подполковник не предугадывал действия террористов, а знал их наверняка. Они играли по его правилам. Он оказался у них за спиной и держал на прицеле сразу две головы. Расстояние до них три метра, чуть больше половины лестничного марша.

Их Сергей положил наверняка. В остальных отстрелялся по контуру. Пули жалили и Руслана, и его товарища. Последний рухнул на колени, завалился на бок, пытался дотянуться рукой до горящей огнем спины. Руслан успел вскинуть пистолет и обернуться. Марковцев чуть склонил голову набок. Но смотрел на Катю. Он отдал должное Руслану, издевательски шлепнувшему ее по руке. Он видел оружие, направленное в его сторону, и сейчас снова мог предсказать: ровно через секунду он придавит спусковой крючок, и пуля попадет между глаз террориста.

Выстрел.

Голову Руслана откинуло назад и он упал на бетонную площадку.

Марковцев шагнул вперед. Опустил руку и добил корчившегося на марше террориста. Еще несколько шагов — и он обнял Катю. И что-то горячо зашептал ей на ухо.

69

Марковцева и Скворцову спецназовцы эвакуировали в числе первых заложников. Низко пригнув головы, они шли в сопровождении офицера ФСБ. Между центральным портиком здания и фонтаном стоял микроавтобус «Форд». Офицер рукой указал направление и сдвинул дверцу в сторону.

В отличие от российских маршруток сиденья в «Форде» были расположены только по ходу движения. На переднем кресле расположился генерал Котельников. Осунувшийся, с дряблыми щеками, встретивший тридцатую годовщину своей свадьбы в центре захваченного объекта. И ничуть не лучше от противоположного определения: освобожденного.

Он молча приветствовал свою подчиненную, сухо кивнув ей. Марковцева же смерил тяжелым взглядом. На языке вертелись стандартные и давно заученные слова о самовольстве, безответственности и прочем, о чем в свое время размышляла Скворцова. Нельзя сказать, что именно она привела операцию к такому финалу. Можно лишь догадываться, как развернулись бы события, если бы Марковцева отозвали с задания, посадили под арест в оперативной квартире или зашвырнули обратно в «Аквариум». В рамках российской деловой этики, упомянутой той же Скворцовой, Матиас имел право мстить Груздеву. И может быть, сработал бы тот самый вариант с подменой муляжей. Много вариантов.

— Ну, друзья, — начал Котельников, — как будем выбираться из этого дерьма?.. Марковцев, ты хотя бы посоветовался, прежде чем начинать боевые действия. Что, действительно рассчитывал на свои силы?

— Если бы я вышел с вами на связь, вы бы сдали меня, чтобы я вам не мешал вести переговоры с террористами. Вы не переговоры вели, а ублажали друг друга.

— Так, повтори еще раз. — Котельников грозно сдвинул брови.

— Ублажали, — смело повторил Сергей. — А я действовал по обстоятельствам, товарищ генерал, и не хочу обсуждать эту тему.

— Не хочешь? Интересно...

— У меня есть предложение.