Последний кольценосец

Но крылья сна уже несли его обратно в ночную пустыню, изумляющую любого новичка невероятным разнообразием живности, которая с первыми лучами солнца в буквальном смысле слова проваливается сквозь землю. От Цэрлэга он узнал, что эта пустыня, так же как и любая другая, от века поделена на участки: каждая рощица саксаула, луговина колючей травы или пятно съедобного лишайника – манны, – имеет хозяина. Орокуэн без труда называл ему кланы, владеющие теми урочищами, по которым пролегал их путь, и безошибочно определял границы владений, явно ориентируясь при этом не на сложенные из камней пирамидки або, а на какие-то лишь ему понятные приметы. Общими здесь были только колодцы для скота – обширные ямы в песке с горько-соленой, хотя и пригодной для питья водой. Халаддина больше всего поразила система цандоев – накопителей адиабатической влаги, о которых он раньше только читал. Он преклонялся перед безвестным гением, открывшим некогда, что один бич пустыни – ночной мороз – способен одолеть второй – сухость: быстро остывающие камни работают как холодильник, «выжимая» воду из вроде бы абсолютно сухого воздуха.

Сержант слова «адиабатический», понятное дело, не знал (он вообще читал мало, не находя в этом занятии ни проку, ни удовольствия), но зато некоторые из накопителей, мимо которых лежал их путь, были некогда сложены его руками. Первый цандой Цэрлэг соорудил в пять лет и ужасно расстроился, не обнаружив в нем поутру ни капли воды: однако он сумел самостоятельно найти ошибку (куча камней была маловата) и именно в тот миг впервые в жизни ощутил гордость Мастера. Странным образом он не испытывал ни малейшей тяги к возне со скотом, занимаясь этим делом лишь по необходимости, а вот из какой-нибудь шорной мастерской его было за уши не вытащить. Родственники неодобрительно качали головами – «ну чисто городской», а вот отец, наглядевшись на всегдашнюю его возню с железяками, заставил изучить грамоту. Так он начал жизнь манцага – странствующего ремесленника, двигающегося от кочевья к кочевью, и через пару лет уже умел делать все. А попав на фронт (кочевников обычно определяли либо в легкую кавалерию, либо в егеря), он стал воевать с той же основательностью, с какой раньше клал цандой и ладил бактрианью упряжь.

Война эта, по совести говоря, давно уже надоела ему хуже горькой редьки. Оно конечно, престол-отечество и все такое… Однако господа генералы раз за разом затевали операции, дурость которых была видна даже с его сержантской колокольни: чтобы понять это, не требовалось никаких военных академий – достаточно (как он полагал) одного только здравого разумения мастерового. После Пеленнорского разгрома, к примеру, разведроту Цэрлэга в числе прочих сохранивших боеспособность частей бросили прикрывать отступление (вернее сказать – бегство) основных сил. Разведчикам тогда определили позицию посреди чистого поля, не снабдив их длинными копьями, и элитное подразделение, бойцы которого имели за плечами минимум по две дюжины результативных ходок в тыл противника, совершенно бессмысленно погибло под копытами роханских конников, не успевших даже толком разглядеть, с кем они имеют дело.

Горбатого могила исправит, решил тогда Цэрлэг; пропади они пропадом с такой войной… Все, ребята, навоевались – «штыки в землю и на печку к бабам!». Из этого треклятого леса, где в пасмурную погоду хрен сориентируешься, а любая царапина тут же начинает гноиться, хвала Единому, выбрались, а уж дома-то, в пустыне, как-нибудь не пропадем. В своих сновидениях сержант уже перенесся в знакомое кочевье Тэшгол, до которого оставался один хороший ночной переход. Он с полной отчетливостью представил себе, как не спеша разберется – что там нуждается в починке, тем часом их кликнут к столу, и хозяйка, после того, как они выпьют по второй, начнет потихоньку подводить разговор к тому, каково оно – в доме-то без мужика, а чумазые мальцы – их там четверо (или пятеро? забыл…) – будут вертеться вокруг, домогаясь потрогать оружие… И еще он думал сквозь сон: дознаться бы – кому она понадобилась, эта война, да повстречать его как-нибудь на узенькой дорожке…

А в самом деле – кому?

ГЛАВА 3

Средиземье, аридный пояс.

Естественно-историческая справка