Последний койот

— Я тоже так думаю. Но тот, кто это сделал, кое-что упустил. Например, в рапорте о хронологии событий осталась запись о звонке Конклина. Благодаря этому я узнал, что он замешан в этом деле.

— Хочешь сказать, что эту запись сделал я? Коли так, то честь мне и хвала. Ты ведь заметил это и приехал ко мне.

— Это точно…

— Что-то сегодня плохо клюет. Надо править к дому.

— Возражений нет. Я свою большую рыбу поймал.

Маккитрик встал за штурвал и хотел уже было завести мотор, но тут ему в голову пришла мысль, показавшаяся ему важной.

— Знаешь что? — сказал он, выходя из кокпита и открывая сумку-холодильник. — Пожалуй, нам не стоит разочаровывать Мэри.

Он достал из сумки пакеты с сандвичами, приготовленными женой.

— Ты проголодался?

— Не очень.

— Я тоже.

Маккитрик открыл пакеты и вытряхнул их содержимое в море. Босх с любопытством наблюдал за его манипуляциями.

— Скажи, Джейк, когда ты наставил на меня пушку, ты что обо мне думал?

Маккитрик аккуратно сложил пустые пакеты и сунул их в сумку. Потом выпрямился и посмотрел на Босха.

— Не знаю точно. Подумал, что, возможно, придется вывезти тебя в море и утопить — как только что утопил эти сандвичи. У меня вдруг появилось странное ощущение, будто я здесь скрывался, понимая, что рано или поздно они кого-нибудь ко мне подошлют.

— Неужели ты думаешь, что у них такие длинные руки? По-твоему, они способны дотянуться до тебя сквозь пространство и время?

— Не имею представления. Но с годами все больше в этом сомневаюсь. Однако старые привычки умирают с трудом, поэтому я до сих пор держу под рукой заряженную пушку. Хотя временами напрочь забываю, зачем она мне, собственно, нужна.

Маккитрик завел мотор, развернул лодку и двинулся в обратный путь. Босх стоял у борта, озирая морской простор и смахивая с лица брызги рассекаемой острым форштевнем волны. Оба они молчали. Возможно, потому, что все самое главное было уже сказано. Босх повернул голову и взглянул на Маккитрика. Лицо старика скрывала тень козырька его бейсболки. Но глаза Босх все же рассмотрел. Казалось, они всматривались в прошлое. В нечто давно минувшее, изменить которое он был не в силах.

23

После лодочной прогулки и прямых солнечных лучей в комбинации с большим количеством выпитого пива у Босха разболелась голова. Отклонив, сославшись на усталость, любезное предложение миссис Маккитрик остаться у них дома и пообедать, он вернулся в свой «мустанг», устроился на сиденье и проглотил, не запивая, две таблетки тайленола в надежде, что они избавят его от боли. Потом достал рабочий блокнот и решил упорядочить свои записи в свете того немногого, что узнал от Маккитрика.

К концу лодочной прогулки он проникся симпатией к старому копу. Возможно, подметив в его характере черты, свойственные ему самому. Он понимал, почему Маккитрик так одержим этим делом. В свое время он не довел его до конца. Он, Босх, также в этом повинен. В течение многих лет он игнорировал это дело, хотя и знал, что оно ждет его в архиве. Теперь он пытался наверстать упущенное и закончить расследование в самые сжатые сроки. К тому же стремился и Маккитрик. Но оба они понимали, что, возможно, взялись за него слишком поздно.

Босх не знал, чем займется, вернувшись в Лос-Анджелес. Оставалось только вступить в конфронтацию с Конклином. Но он колебался, понимая, что к конфронтации еще не готов. У него были только подозрения, и никаких мало-мальски серьезных доказательств. Если он схватится сейчас с Конклином, последний почти наверняка одержит над ним верх.

Его охватило отчаяние: не хотелось, чтобы расследуемое им дело завершилось провалом. Он знал, что должен хоть как-то подкрепить свои обвинения против Конклина, но ничего для этого не имел.

Он завел мотор, но с парковки не уехал, а включил кондиционер на полную мощность и внес дополнения в свои записи, сообразуясь с рассказом Маккитрика. Постепенно в мозгу начала складываться версия. Создание версии являлось для Босха одним из важнейших аспектов расследования убийства. Для этого следовало выбрать из материалов дела важнейшие факты и попытаться встроить их в некую гипотезу. Главное — не зацикливаться на конкретной теории без достаточных на то оснований. Если факты не вписывались в гипотезу, ее требовалось заменить другой.