Последний койот

— Честно говоря, на этот счет я ошибся. Взявшись за работу, я предполагал, что вместе с Арно достигну небывалых высот. Он был хороший человек. Вот я и подумал: буду держаться Конклина и со временем, когда его планы осуществятся и он займет пост губернатора или станет заседать в сенате в Вашингтоне, я как его пресс-атташе и общественный представитель буду вращаться в высших политических кругах. Но дело, к сожалению, не выгорело. В результате я завершил свою карьеру общественного деятеля в офисе жилого комплекса «Резеда», где из щелей в стене сильно дуло. Честно говоря, не понимаю, в какой связи все это может интересовать полицию…

— Но что случилось с Конклином? Почему его планы не осуществились?

— Я не эксперт и не аналитик и точно вам этого сказать не могу. Знаю только, что в шестьдесят восьмом году он планировал баллотироваться на пост генерального прокурора и эта должность, по общему мнению, была почти что у него в кармане. А потом он вдруг… хм… забросил это дело. Он вообще ушел из политики и вернулся к юридической практике. Но стал не юридическим представителем какой-нибудь крупной корпорации, как это обычно бывает, когда политик уходит в отставку. Он создал маленькую юридическую фирму под себя одного. Помнится, я им восхищался. Насколько я знаю, шестьдесят процентов дел или даже больше он вел бесплатно. Другими словами, основную часть времени он работал, что называется, на общественных началах.

— Как если бы его приговорили к общественным работам или что-то в этом роде?

— Представления не имею. Тут уж мы вторгаемся в область догадок…

— Так почему все-таки он все бросил?

— Я уже говорил вам, что не знаю.

— Разве вы не состояли в его ближнем круге?

— Нет. У него не было никакого круга. Рядом с ним находился всего один человек.

— Гордон Миттель.

— Совершенно верно. Если хотите узнать, почему Конклин отказался баллотироваться, спросите у Гордона. — Только тут Ким сообразил, что Босх упомянул имя Гордона Миттеля. — Уж не из-за него ли вы ко мне пожаловали?

— Погодите минутку. Я еще не обо всем вас расспросил. Почему, по-вашему, Конклин отказался баллотироваться? У вас наверняка есть по этому поводу какие-то мысли.

— Он не внес свое имя в список кандидатов, поэтому никаких официальных заявлений об отказе участвовать в выборах ему делать не пришлось. Он просто отошел в сторону, и все. Но слухи по этому поводу ходили разные.

— Какие?

— Ну, о нем много чего говорили. Например, что он гей. Что у него проблемы с финансами. Некоторые утверждали, что гангстеры обещали его убить в случае победы. Вот, пожалуй, и все. Но никто это всерьез не принимал. Считали обычной болтовней политиканов.

— Он ведь не был женат, не так ли?

— Насколько я знаю, не был. Но ничто не говорило о том, будто он гей.

Босх отметил, что лысина Кима целиком покрылась крохотными капельками пота. В комнате было тепло, но кардигана он не снял. Босх быстро сменил тему.

— Ну а теперь расскажите мне о смерти Джонни Фокса.

Прикрытые стеклами очков глаза Кима странно блеснули. И хотя в следующее мгновение они обрели прежнее выражение, Босху этого было вполне достаточно.

— Кто это — Джонни Фокс?

— Бросьте, Монти, это всё старые дела… Никого не волнует, что вы тогда сделали. Я просто хочу знать подоплеку этого трагического происшествия. Именно за этим я к вам и приехал.

— Вы говорите о том времени, когда я был репортером? Я тогда написал много статей. Это было тридцать пять лет назад, и я не могу всего упомнить.

— Ну, Джонни Фокса вы наверняка помните. Он был вашим пропуском в блестящее будущее. В то самое, которого вы так и не обрели.

— А ведь вы никакой не коп. Что в таком случае вы здесь делаете? Вас Гордон послал, да? Значит, через столько лет он думает, что я…

Ким замолчал.

— Я коп, Монти. И вам просто повезло, что я добрался до вас раньше Гордона. Похоже, кто-то решил, что чего-то тогда недоглядел, не доделал свою работу. Так что можете считать, что призраки прошлого возвращаются. Вы читали сегодня в газете о полицейском, которого нашли в багажнике его машины в Гриффит-парке?

— Я смотрел репортаж в теленовостях. Кажется, он был лейтенантом…

— Точно так. И заметьте, он был моим лейтенантом. Однажды он просматривал старые дела. В одном из них фигурировал Джонни Фокс. Стоило ему только поглубже копнуть это дело, как его обнаружили в багажнике собственной машины. Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему я слегка взбудоражен и стремлюсь побольше узнать о Джонни Фоксе? А статью о нем, между прочим, написали вы. Причем такую, что он предстал в ней чуть ли не ангелом. И после этого я вдруг узнаю, что вы оказались в команде Конклина. Как я уже сказал, ваши старые грешки никого не волнуют. Мне просто нужно знать подоплеку этого дела.

— Скажите, я в опасности?

Босх небрежно пожал плечами — дескать, кто сейчас в безопасности?

— Если вы окажетесь в опасности, мы сможем вас защитить. Но для этого вы должны нам помочь. Знаете, наверное, как относятся полицейские к людям, которые отказываются с ними сотрудничать? В упор их не видят…