Последний койот

– Это зависит от учреждения. У ПУЛА, например, очень значительная база данных. Там хранятся отпечатки сотрудников полиции со времен Второй мировой войны.

«Это по крайней мере обеляет Ирвинга и всех остальных наших копов», – подумал Босх. Признаться, открытие его не слишком взволновало, поскольку с некоторых пор он смотрел совсем в другую сторону.

– А что вы можете сказать об офисе окружного прокурора?

– Ситуация с этим учреждением иная, – произнес Хирш. – По-моему, они начали снимать отпечатки пальцев у своих сотрудников только с середины шестидесятых годов.

Босх знал, что в это время Конклина уже избрали окружным прокурором. Сомнительно, чтобы он сдал свои отпечатки в общую базу данных. Ведь в деле существовала карточка отпечатков с места преступления, которые можно было сравнить с его «пальчиками».

Потом Босх подумал о Миттеле. Он уже не работал в офисе к тому времени, когда у сотрудников начали регулярно снимать отпечатки пальцев.

– Давайте обсудим федеральную базу данных, – предложил Босх. – Если, к примеру, какой-нибудь тип работает на президента и хочет получить доступ в Белый дом, его отпечатки окажутся в этой базе?

– Обязательно. Причем дважды. Их можно найти в базе данных федеральных служащих и в базе данных ФБР. Фэбээровцы хранят информацию на тех, чью подноготную они когда-либо проверяли. Но это вовсе не означает, что отпечатки пальцев снимают поголовно у всех людей, которые посещают Белый дом.

«Что ж, – подумал Босх, – если Миттель после тысяча девятьсот шестьдесят первого года официально на правительство не работал, есть шанс, что серьезную проверку со стороны ФБР он не проходил».

– Выходит, как бы ни были полны и совершенны базы данных, имеющиеся в вашем распоряжении, сведений о человеке, отпечатки которого находятся на карточке, там нет? – спросил он. – Хотя бы потому, что после тысяча девятьсот шестьдесят первого года отпечатки пальцев у него не снимали?

– Выходит, так, – подтвердил Хирш. – Кроме того, система АФИС не имеет привязки абсолютно ко всем официальным базам данных. Мы в состоянии сверить вашу карточку с отпечатками примерно каждого пятидесятого взрослого жителя этой страны. Я использовал базы данных, к которым имеет доступ система АФИС, но ничего не получилось. Вы уж извините.

– Все нормально, Хирш. Вы по крайней мере пытались.

– Рад, что вы не в претензии. В таком случае я, пожалуй, вернусь к работе. Скажите только, что мне делать с вашей карточкой?

Босх задумался, нельзя ли использовать эту карточку как-нибудь еще. Так и не приняв никакого решения, он сказал:

– Пусть пока полежит у вас, ладно? Я зайду к вам в лабораторию и возьму ее, как только смогу. Возможно, даже сегодня днем.

– Договорились. Если я уйду раньше, то оставлю ее в конверте на ваше имя. До свидания.

– Хирш?

– Слушаю вас.

– Это доставило вам удовольствие?

– Что именно?

– Праведное деяние. Хотя вам и не удалось добиться положительного результата, доброе дело вы все-таки сделали, верно?

– Возможно...

Парень смутился и сделал вид, что не совсем понимает Босха. Но он, конечно же, все отлично понял.

– Подумайте об этом, Хирш. Ну, до встречи.

Повесив трубку, Босх присел на кровать, прикурил сигарету и прикинул, что делать дальше. Полученные от Хирша сведения огорчали, но повода для полного разочарования не давали. И уж конечно, не обеляли Арно Конклина. Да и Гордон Миттель не до конца освобождался от подозрений. Босх не был на все сто уверен, что закулисная деятельность Миттеля по организации президентской и сенаторских избирательных кампаний требовала от него обязательной сдачи отпечатков пальцев. Поэтому он решил расследование продолжать и своих планов не менять.

Потом Босх вспомнил вчерашний вечер и выпавший ему шанс потревожить спокойствие Миттеля и улыбнулся. Интересно, как отреагировала бы на подобные действия с его стороны доктор Хинойос? Скорее всего решила бы, что это очередной симптом посттравматического стресса. Сомнительно, чтобы она стала рассматривать его вторжение на территорию противника как тактический прием, направленный на то, чтобы выманить птичку из куста.

Босх поднялся с постели, поставил на плиту кофейник, принял душ и побрился. Потом отнес горячий кофейник и обнаруженную в холодильнике початую коробку с кукурузными хлопьями на веранду. Дверь на кухню он оставил полуоткрытой, чтобы слышать по радио новостные программы.

На улице было довольно холодно, а с океана дул прохладный бриз. И все же день обещал быть теплым и погожим. Босх видел снявшихся с гнезд голубых соек, летавших с криками над каньоном внизу, и черных пчел размером с мизинец, трудолюбиво жужжавших над желтыми цветами жасмина.