Последний койот

— Она всегда говорила мне, что вы крепкий орешек, — послышался у него за спиной голос Конклина. Он казался практически сорванным. Видимо, ему уже давно не приходилось так много разговаривать. — Как-то раз она мне сказала, что ей не страшно умереть, потому что вы и без нее не пропадете.

Босх продолжал молча смотреть в окно.

— Ну и как, она была права? — спросил старик.

Босх скользнул взглядом по вершинам холмов на севере. Где-то там, в вышине, сиял огнями похожий на космический корабль особняк Миттела. Особняк, в котором тот поджидал Босха. Он перевел взгляд на Конклина, который все еще ждал ответа.

— Выводы делать пока рано.

Глава 40

Спускаясь в лифте на первый этаж, Босх привалился к железной стенке кабины. Он думал о том, насколько изменились его чувства по сравнению с теми, которые он испытывал, когда лифт вез его вверх. Тогда в его груди клокотала ярость, хотя он даже не был знаком с человеком, к которому ее испытывал. Теперь же он не чувствовал ничего, кроме жалости к этому человеческому обрубку, который лежал в постели, обездвиженный, бессильно стискивая кулаки в ожидании, когда смерть положит конец его персональному аду. И даже, возможно, призывая ее.

Босх верил Конклину. В его полном боли рассказе было что-то настолько искреннее, что невозможно было заподозрить притворство. Конклину незачем было пытаться себя обелить. Старик уже одной своей несуществующей ногой стоял в могиле. Он сам назвал себя трусом и марионеткой, и Босх едва ли способен был придумать более безжалостную характеристику, которую человек мог высечь на своем надгробном камне в качестве эпитафии.

Но, если Конклин сказал правду, это означало, что Босху уже довелось вступить в противоборство с настоящим врагом. С Гордоном Миттелом — политическим интриганом, решалой, убийцей. С человеком, который дергал других людей за ниточки. Они еще встретятся снова. Только на этот раз Босх позаботится о том, чтобы встреча прошла на его условиях.

Он еще раз ткнул кнопку первого этажа, как будто это способно было заставить лифт двигаться быстрее. Он понимал, что это бесполезно, но просто не смог удержаться.

Когда двери кабины наконец-то разошлись, в вестибюле никого не было. Один только охранник по-прежнему сидел за своей конторкой, разгадывая кроссворд. Даже телевизор был выключен, и в вестибюле царила мертвая тишина, какая, наверное, бывает только в тех местах, где собраны одни старики. Босх спросил у охранника, нужно ли ему расписаться в журнале, но тот махнул ему рукой, чтобы проходил так.

— Послушайте, простите, что я тогда повел себя как скотина, — сказал Босх.

— Ничего страшного, дружище, — отозвался тот. — Здесь кто угодно начнет на людей бросаться.

Босха очень подмывало спросить у него, что именно он подразумевает под этим «здесь», но он промолчал, лишь с серьезным видом кивнул, как будто большую часть жизненных уроков ему преподносили охранники. Потом, толкнув стеклянную дверь, сбежал по ступеням и зашагал в направлении парковки. В ясном небе висел тоненький серпик луны. Начинало холодать, и Босх на ходу поднял воротник куртки. Багажник машины, стоявшей рядом с его «мустангом», был открыт, и какой-то человек ковырялся в нем, прилаживая под задний бампер домкрат. Босх ускорил шаг, надеясь, что тот не попросит его помочь. Было холодно, к тому же за вечер он многократно перевыполнил свою норму разговоров с незнакомыми людьми.

Он подошел к дверце «мустанга» и замешкался, с непривычки к арендованной машине ему не сразу удалось вставить ключ в замок. Когда ключ наконец вошел в скважину, за спиной у него послышались шаркающие шаги, и мужской голос произнес:

— Прошу прощения, приятель.

Босх обернулся, на ходу пытаясь придумать какую-нибудь отговорку, чтобы не помогать этому человеку, но успел лишь заметить несущийся ему в лицо кулак. В следующую секунду мир у него перед глазами разлетелся в разные стороны миллионом кроваво-красных осколков.

А потом все померкло.

Глава 41

Босх снова пытался догнать койота. Только на сей раз зверь вывел его не на тропу, вьющуюся между горными кустарниками. Койот покинул свою стихию и мчался по заасфальтированному дорожному полотну, круто уходящему вверх. Босх огляделся по сторонам и понял, что находится на высоком мосту над бескрайней водной гладью, которая раскинулась во все стороны от горизонта до горизонта. Койот маячил где-то далеко впереди, и Босх запаниковал. Он побежал за зверем, но тот перевалил через гребень моста и скрылся из виду. Теперь на мосту не было ни одной живой души, за исключением Босха. Он добрался до гребня и снова огляделся по сторонам. Небо над головой было кроваво-красным и пульсировало в такт его собственному сердцу, грохотавшему в ушах.

Босх посмотрел во все стороны, но койота нигде не было. Он остался один.