Последний характерник

Гетман, хотя и похвалил обоих за их мужество и отвагу, но положение, в котором оказались восставшие, становилось все более безнадежным. Гуня попытался вступить в переговоры с Потоцким, но тот, разъяренный неудачей с засадой отряду Филоненко, требовал капитуляции. Тогда Гуня стал штурмовать позиции Потоцкого и Вишневецкого, вынужденных подтянуть часть войск, окруживших казацкий лагерь с восточного направления. Воспользовавшись этим, гетман с трехтысячным отрядом запорожцев под покровом ночи пошел на прорыв. Удача сопутствовала ему и, хотя Потоцкий организовал его преследование, казакам удалось уйти на Дон, где они усилили гарнизон Азова, недавно отбитого у турок. Серко ушел с гетманом и о том, что рассвирепевший Потоцкий, которому Лащ доложил, кто сорвал его замысел уничтожить отряд Филоненко, приказал посадить его отца на кол, узнал значительно позже…

… Погрузившись в тяжелые воспоминания о трагических событиях тех лет, Серко не заметил, что уже добрался до Ладыжина. Отсюда до Каменца, где находилась штаб — квартира великого коронного гетмана Николая Потоцкого, оставалось уже дня два пути.

Несколько дней спустя перед воротами гетманской резиденции в Каменце остановился всадник. По шапке и небрежно спускающейся с одного плеча керее любой признал бы в нем казака, а по выглядывающему из — за пояса перначу — казацкого полковника. Лицо всадника с резкими крупными чертами, трудно было назвать красивым, но в нем читалась властность человека, привыкшего командовать. Его огромный черный, как ночь, конь косил огненным глазом в сторону стражников, которые скрестив копья, преградили ему дорогу. Минуту — другую казак молча вглядывался в их лица и вдруг те отступили в сторону, взяв мушкеты «на караул». Тронув острогами коня, всадник проследовал дальше.

Спустя минуту один стражник спросил другого:

— Кого это мы пропустили?

— Ты что самого коронного гетмана не узнал? — с удивлением спросил его товарищ.

— И в самом деле, что это со мной? — растерянно сказал первый стражник. — Задремал, что ли на ходу?

Тем временем, казак, спрыгнув с коня и ни мало больше о нем не заботясь, поднялся по ступенькам резиденции Потоцкого и проследовал прямо к кабинету коронного гетмана, в приемной которого сидел за столом молодой хорунжий, его секретарь. Увидев непонятно откуда появившегося казацкого полковника, тот пытался было встать, но казак лишь внимательно глянул ему в глаза и взмахом руки заставил опуститься в кресло. Сам же он, не торопясь, подошел к двери и, открыв ее, вошел в кабинет.

Великому коронному гетману Николаю Потоцкому в то время исполнилось пятьдесят пять лет. За два года, проведенных в татарском плену, он заметно постарел, располнел, лицо его и раньше одутловатое, расплылось еще больше. В молодости он, несмотря на не очень высокий рост, отличался крепким телосложением и незаурядной физической силой, за что получил прозвище Медвежья Лапа. Выходец из знатного шляхетского рода, породнившегося с Фирлеями, а позднее с Казановскими, он сделал великолепную карьеру на военной службе, пройдя за двадцать лет путь от простого хорунжего до командующего всеми вооруженными силами Республики.

Сейчас Потоцкий сидел в роскошном кожаном кресле за столом, на котором была разложена карта, а два командира его хоругвей стояли рядом, склонившись над ней в почтительной позе.

Услышав звук открывшейся двери, Потоцкий с недовольным видом повернул голову в ее сторону и, увидев вошедшего казака, на несколько секунд словно утратил дар речи.

— Десять тысяч дьяблов, — наконец визгливо выкрикнул он, приходя в себя. — Я же приказал никого не пускать. Вы, что там все с ума посходили?

— Прошу великодушно простить меня за это вторжение, — с едва скрытой насмешкой произнес казак, сделав несколько шагов по направлению к столу, — но я посол ясновельможного гетмана Хмельницкого к твоей милости.

С этими словами он слегка склонил голову в знак приветствия.

— Посол? От Хмельницкого? — немного растеряно переспросил гетман. — А как пана пропустили в мой кабинет? Почему мне не доложили о прибытии посла?

Посол пожал плечами:

— То мне неведомо, твоя милость. Эти вопросы не ко мне.

— Ладно, это все обождет. Итак, кто ты и зачем тебя прислал Хмельницкий ко мне?

В ожидании ответа, Потоцкий откинулся на спинку кресла, подкрутив рукой обвислый ус.

— Я…, — с едва заметной паузой ответил посол, — полковник Кравченко. Ясновельможный гетман желает знать, по какому праву ты с коронным войском вторгся на территорию Войска Запорожского, захватил Гусятин, отрезал уши и носы у наших людей, а вдобавок и ослепил их. Кто дал право тебе, пан гетман, нарушать условия Зборовского мира.

— Я не обязан отчитываться в своих действиях и поступках перед Хмельницким, — багровея лицом ответил Потоцкий, — но раз он хочет это знать, то эти ваши люди — подлые бунтовщики, которые сами нарушили условия мира. И они понесли заслуженное наказание.