Последний из страстных вампиров

Я подняла голову, чтобы изучить его глаза, наполовину боясь, что там будет жалость или что-то такое же болезненное, но к моему облегчению они были переполнены только насыщением и невозмутимой любовью, которая заставила меня хотеть петь от счастья. Я сказала бы, что я сожалею, что это случилось, но я не сожалею. Я сожалею, что твоя душа была потеряна из-за моего неведения, но даже это не может охладить радость, которую ты приносишь мне.

ГЛАВА 18

– Что вы делаете? – спросила Сара, выдвигая стул и садясь с улыбкой, которая была разделена между Тео и мной.

– Планируем план сражения. Доброе утро, Дарла. Я плохо себя чувствую, таким образом, съем только тост. Я полагаю, что Тео хочет традиционный завтрак, минус помидор.

Тео кивнул официантке.

– Действительно. С большим количеством варенья, пожалуйста.

– С каких это пор ты не нажираешься на завтрак как лошадь? – спросила Сара, когда Дарла поковыляла прочь, чтобы принести нам наши заказанные завтраки.

– С тех пор, когда Тео предпочел казаться совершенно нормальным, есть нормальную пищу. Кроме того, я ем за двоих, – ответила я, передавая часть бумаг ей через стол. – Это – наш план, пока. Что ты думаешь?

Я думала, что ее глаза собирались вывалиться.

– Ты ешь за двоих? Ты не…

– Нет, я подразумеваю, что я ем, чтобы пополнить мою кровь, таким образом, Тео тоже может поесть.

– О. Ты на минуту испугала меня. – Сара потягивала ее чай, в то же время быстро читая список. Когда она добралась до хорошей части, она подавилась.

– Вы не можете быть серьезными!

– Совершенно. Это была идея Тео, фактически, но я думаю, что это имеет много смысла.

– Вы собираетесь ворваться на небеса? – Она смотрела на нас с глупым видом, по старомодному вытаращив глаза, разинув рот. – Вы собираетесь ворваться на небеса?

– Мы собираемся войти в Суд через другой вход, – исправил Тео. – Все, что я услышал вчера вечером, указало на то, что сосуд, который я искал преднамеренно заметал следы. По-видимому, он бежит от той же самой вещи, от которой Хоуп, намекая на Портию. Так как мы не знаем, какова эта угроза, мы оказываемся перед необходимостью сначала найти сосуд.

– Но почему мы должны пойти в Суд, если он в бегах от кого – то или чего-то? – спросила она. – Он едва ли собирается быть там, не так ли?

Я улыбалась ей. Мне нравилось, когда Сара использовала логику, которой, я знала, она обладала.

– Нет, его там не будет, но будет кое-что еще – это единственное место, где мы можем получить доступ к Записям Акашика вне Акаши, и нет никакого способа, которым я могла бы туда вернуться.

– Записи Акашика? – Ее брови сдвинулись. Дарла вошла с нашим завтраком, ведя вежливую болтовню, в то время как она раздавала тарелки, заварила новый чайник для Сары, принесла мне больше кофе, и послала Тео множество несколько скучных взглядов. Я стряхнула крупинки несуществующей пыли с его плеча, и приподняла бровь.

Она ушла с вежливым ропотом.

Очень тонко, Sweetling.

Я борюсь за превосходство.

– Я услышала о Записях Акашика, – сказала Сара медленно, намазывая джем на булочку. Она выглядела углубленной в мысли. – Разве это не своего рода отчет, который держит Бог обо всем, что каждый делает?

Я шлепнула мои две части тоста на гору еды перед Тео, обмениваясь нашими тарелками.

– Очевидно это – смертное определение, которое было искажено за столетия.

– Записи Акашика – просто внесение в список всех существ в Суде Божественной Крови, Равнины Акашика, и Авадона, соответственно, – сказал Тео, склоняясь ко мне. – У этого бекона отличный запах.

– Хочешь укусить? – Спросила я, предлагая ему яйца с беконом.

Он посмотрел на это с такой алчностью, что это напомнило мне о том, что он потерял. Его Кадык качнулся, поскольку он сглотнул, тихо помотал головой.

– Лучше не надо.

Ты заболеешь?

Я не знаю. Кристиан сказал только, что вероятно моему телу потребуется время, чтобы приспособиться к кровяной диете, и я не должен путать вещи, пробуя поесть. Я, все же, нежно люблю бекон.

Мое сердце сжалось от сожаления в его голосе.

– Темные не могут есть вообще? – спросила Сара, ее пристальный взгляд был аналогично сочувствующий.

– Они могут, но не для еды, и я заключаю, что это только в ситуациях, где этого нельзя избежать, – ответил Тео, его глаза следили за траекторией кусочка бекона, поскольку я засунула его в рот.

Что, если ты только пробуешь немного? Несколько укусов? Только, чтобы посмотреть, что будет?

Я не получу удовольствия расходуя день на рвоту, или судороги, или на то, как мое тело среагирует на твердую пищу.

Я чувствовала себя настолько виноватой, что еда казалась грязью у меня во рту.

Я не хочу есть, Sweetling. Ты удовлетворила весь мой голод ранее этим утром, сказал он тепло и заверительно в моих мыслях. Я потерял вкус определенных пищевых продуктов.

Я сглотнула бекон, который был все еще в моем рту, вытерла пальцы о салфетку, и схватила его голову обеими руками, притягивая его для поцелуя. Его язык танцевал вокруг моего рта, дегустируя меня, дразня меня, его стон удовольствия слился с моим собственным.