Последний из страстных вампиров

– Только смертные должны преодолевать испытания, – окликнул мальчик позади меня. – Бессмертных просто принимают, и проводят собеседование для получения должности.

– Не помогай! – Завопила я в ответ, мои мысли были угрюмыми, поскольку я вынудила себя сделать еще один шаг. Ощущение страха увеличивалось с каждым шагом, затопляя меня знанием того, что я была обречена, Тео был обречен, каждый, кого я когда-либо знала или любила, был обречен. Я хотела сесть на скалистое основание и рыдать от своей бесчувственности, какой, несомненно, была я, что это все было ни для чего.

– Возьми себя в руки, Портия, – читала я лекции, борясь с желчью, которая хотела повыситься, когда я наблюдала за тремя черными фигурами, становящимися все ближе. То, что я думала, были три человека, стоящие в тени, оказалось, было частично верным – они имели форму людей…, но ничего более. Они не были людьми, стоящими в тени. Они не были темным вариантом людей, с отсутствием видимых особенностей. Нет, Хашмалимы были только черными, как смоль, пустотами, как будто они были двумерным представлением людей. Они были еще более пугающими из-за невозможной внешности. – Тут осталось приблизительно двадцать шагов. Ты можешь сделать это один шаг за раз.

Я сделала еще шесть шагов вперед, затем застыла на месте от уверенности в знании того, что я иду к своей смерти.

– Нет, – сказала я себе, подавляя массу эмоций, которые раздражали меня. – Это не может быть смертельным. Это только иллюзия, как очень много других вещей.

Вещи, которые, я верила, были иллюзиями, оказалось, были реальными, мой разум спорил со мной, итак, почему эти вещи должны быть другими?

– Время проходит.

– Да, да.

Передо мной вырисовывались скалы с тремя ужасными фигурами. Лучшая защита – нападение, правильно?

– Вы не настолько сильны, – вопила я на этих трех приближающихся. Я обернула руки вокруг моей талии и заставила себя сделать несколько шагов вперед. – Вы можете думать, что Вы можете напугать меня до смерти, но я сильнее, чем выгляжу! Таким образом, Вы можете положить это в вашу большую, страшную трубку и курить это!

Скалы вырисовывались надо мной, поскольку я приближалась медленными шагами. Я задыхалась, с усилием удерживаясь от рвоты, мой мозг вопил, предупреждая о самосохранении. Я игнорировала это, сделав еще несколько шагов вперед, только несколько ярдов отделяли скалы и Хашмалима от меня. Сейчас они были неопределенными, черными формами, меняющимися из непрозрачности в определенную форму, с редкими мимолетными бледными лицами, мерцающими при взгляде на них, перед тем как растаять ни во что.

Я хотела убежать настолько далеко насколько возможно. Я хотела кричать и свернуться в эмбриональный шар. Я хотела, чтобы все это ушло.

Я хотела Тео.

Хашмалимы, казалось, блокировали дорожку через камни.

– Что мне теперь делать? – Вопила я мальчику.

– Просто пройдите сквозь них к центру.

– Просто, как моя задница, – ворчала я, отчаянно пробуя прочно держаться на ногах не смотря на ужас передо мной. – Нет ничего простого в этом. Я сомневаюсь, существует ли такое слово.

Я сделала еще один шаг вперед. Самый близкий Хашмалим, казалось, раздувался, принимал угрожающие размеры надо мной, пропитав меня страхом, ненавистью, ужасом, и сотней других эмоциях, которые заставляли меня серьезно желать смерти.

– Я, возможно, забыл упомянуть, что только непорочный человек может пройти Хашмалима, – окликнул меня мальчик голосом тонким и пронзительным на увеличивающемся ветру. – Те, кто не чисты…

– Сладкое здравомыслие, он, возможно, не упомянул этого ранее? – Я глубоко вздохнула, мое тело было замучено дрожью настолько сильной, что мои зубы стучали, поскольку я завопила в ответ, – Что с ними случается?

– Они не уйдет от сюда.

Тысяча и один грех промелькнули перед моими глазами, вещи, которые я сделала в моей жизни, которыми я не гордилась, начиная с любимой игрушки, которую я отказалась разделить с другом детства, и заканчивая потерянной душой Тео. Собиралась ли я их перечислять, чтобы посчитать? Мысли о вечном заключении в этом месте было почти достаточно, чтобы привести в движение мои колени, но так же, я была убеждена, что я не могу сделать этого, я не могу пройти мимо трех Хашмалимов, изображение Тео пришло в мое сознание. Тео смеется над глупой шуткой, лицо Тео, напряженное со страстью, когда он найдет его освобождение, Тео сонный и восхитительный и настолько любимый, это заставило мои глаза взорваться слезами из глаз. Если я потерплю неудачу, то я никогда не увижу его снова.

Тео любил меня. Я это знала; я чувствовала это в мягких контактах его сознания с моим. И в чем я больше всего была уверена в тот момент, я знала с уверенностью, что предел Грейзена-Зацепина-Кузьмина был 5 x 1019 электронных вт, и что я любила Тео каждой молекулой в моем теле. Конечно, я не могла любить кого – то так глубоко, так полностью, так абсолютно, не имея никаких искупительных качеств?