Последний из Первых Миров - Эпоха Тишины. Том 2 (СИ)

Еще минуту, две, и скорость движения обоих участников этих жестоких «догонялок» уменьшилась, с чем только окрепли их внимание и осторожность. Френтос уже понял, что Лисица водит его по кругу, но еще не понимал, какая пользу от этого могла получить она сама. Он был уверен, что Соккон разберется с врагами наверху уже довольно скоро, и сразу придет к нему на помощь, тогда без проблем прикончив уже и того, кого столько времени пытался догнать Френтос. В похожей помощи, но уже с участием Девы и Имперы, была уверена и Лисица. Ее регенерация была не столь сильна, как у многих других Хемир, но она, помимо того, была и сильным октолимом, из-за чего раны на ней затягивались правда быстрее даже чем на Френтосе за первые минуты «летаргии», из которой он сам еще не знал, как вышел. Но рана, оставленная девушке Синим Пламенем Френтоса, затягивалась куда дольше, будто на ней все время оставался крохотный его слой, и продолжал одним своим существованием растворять материю вокруг себя, препятствуя ее восстановлению. Все же, все виды Первородного Пламени лишь копировали свой уровень поглощения друг друга в Мире Душ и Бездне, и Синее Пламя вовсе не было так сильно в поглощении Красного Пламени, составлявшего любую материю, чтобы поглотить столь большой его объем за столь короткое время. Внутренняя сила помогла Лисице избавиться от остатков Пламени на своем теле, и ее рана довольно быстро затянулась после этого. Обидно было лишь то, что она никак не могла теперь восстановить разорванный в том месте свитер, что был для нее символом заботы дедушки Бриза, буквально приютившего ее однажды как сироту, брошенную всем миром на произвол судьбы, лишь с ним нашедшую для себя новую семью и цель в жизни. Белая шелковистая и мягкая короткая шерсть на руках по плечи и на ногах по щиколотки спасали ее от переохлаждения, но не давали ей достаточной защиты в бою, в собственных владениях на Юге чаще служа для нее скорее средством составления приятного внешнего вида, чем реальной защитой.

Не без причины она была правда красива, и ее тело имело идеальные, по последним меркам людей, пропорции. Невысокая, с милым лицом под лисьими ушами и послушными волосами средней длины, с пушистым хвостом, выходящим прямо из-под самого свитера. Создатель Хемир, Хемирнир, ничем не уступал в хитрости своему брату Совенрару, и достаточно хорошо знал людей, чтобы с годами находить все новые и новые способы контроля их чувств и эмоций, так легче их контролируя, и тем пользуясь для свершения своих не самых добрых дел с ними. Создаваемые им монстроподобные арды выглядели вполне жутко и устрашающе, чтобы переломить волю воинов людей, вселить страх в их сердца, так упрощая своим детям охоту. Хемиры, создаваемые им на основе людей, выглядели наоборот максимально привлекательно, чтобы завлекать восхищенных ими людей в свои сети, стимулируя их размножение, или просто красотой сбивая агрессию людей к ним. У него всегда были долгоиграющие планы, и повышение популяции так или иначе ментально связанных с ними созданий было ему очень на руку. Жаль только, что Френтосу на внешность Лисицы все равно было плевать — он уже привык к тому, что его отвергают даже проклятые Богами каракатицы, и уже давно перестал обращать внимание на внешность людей вокруг хотя бы принятия различных решений в ответственную минуту. Пусть враг перед ним будет хоть трижды заоблачно красив — для него враг был только врагом, и никак иначе.

— Ты просто отсрочиваешь неизбежное. — вздохнул Френтос, так же, но уже спокойнее, продолжая свой путь по следам девушки через те же светящиеся пещеры вперед в неизвестном направлении.

«Может быть ты и прав.» — грустно подумала про себя Лисица, даже своими звериными ушами едва уловив голос врага из пещеры, откуда она уже вышла в пещеру покрупнее, и уже ждала его на крыше ее единственного здания. — «Но неизбежно это не только для меня.»

Она смотрела вниз, на сам проход, из которого она только что вышла. Медленным и спокойным шагом оттуда вышел Френтос, почти с ходу разглядев высоко впереди, на верхушке, пожалуй, единственного здания всей пещеры, своего противника. Она больше не скрывалась от его взора, и на то тоже были свои причины. Ей было просто некуда теперь бежать.

Понимая, что единственный путь отступления девушки теперь остается у него за спиной, Френтос даже подумал обрушить тот ход, тем более что потом все равно смог бы его разобрать и уйти туда, откуда он пришел. Но в случае, если враг окажется сильнее его, Соккон не сможет до него добраться и вовремя помочь, что противоречило его первостепенному плану. Как и противоречило ему то, что кто-либо теперь вообще сможет его обуздать в бою. Теперь он думал не только о себе, и не мог действовать опрометчиво. Он должен был учитывать любые вероятности.