Последний из Первых Миров - Эпоха Тишины. Том 2 (СИ)

Старик снова улыбнулся. Пускай он был слеп и глух, не чувствовал запахов или температур, не чувствовал боли, голода, и ни в чем не нуждался, его тело все еще имитировало типичную для своего вида активность, которую он проявлял когда-то давно, в других Первых Мирах, пока не потерял свой истинный облик и цели, да и пока вовсе не забыл сам, кем был. Его голова повернулась назад, к месту, где, еще прижавшись спиной к дереву, упираясь одной ногой в землю, а другой обвивая первую, стоял тот потомок Археев имтердов, что некогда, и уже будто навсегда, пропал из истории мира, и так скрылся ото всех его существ, что до сих пор желали его получить и использовать для изменения хода истории. Старик смотрел на него улыбаясь, так и сопровождая каждое сокращение его грудной клетки от участившегося лишь теперь дыхания своим мертвым, но еще полным какой-то загадочной надежды взглядом. Даже Лироя пугал этот взгляд, пусть он и должен был уже давно к нему привыкнуть. Их путешествие по миру с того момента, что Геллар вторгся на Восток, передав тому Проклятье Забвения Красного Пламени, разделив его с сестрой Имперой, с чего и началась вся история трагедий мира в Эпоху Грома, длилось уже почти 400 лет. И Лирой едва ли что-то из этого помнил, и почти ничего в нем не понимал.

— Кацеры соберутся вместе, чтобы узнать сокрытое. Ты не можешь быть с ними, пока не узнаешь того, что сокрыто в тебе самом. Мы идем к Алому Озеру, к моему старому другу. Остальным там, внизу, займется Геллар.

Улыбка старика стала добрее.

— Не бойся. Скоро мы оба…снова найдем свою цель.

Глава 7: Глубины

Лестница закончилась на узкой квадратной смотровой площадке, куда Френтос спрыгнул уже с последних ступенек, не нащупав одну из них ниже ногами, и потому решив, что там лестница и кончалась. Как оказалось, не хватало у этой лестницы только одной ступеньки, наверняка сломавшейся и отвалившейся от коррозии, пагубного влияния на металл окружающего влажного, теплого, и землистого воздуха. Запах подземелья был полностью оправдан своим окружением — довольно большое восьмиугольное помещение с высоким потолком и несколькими лестницами c площадками по разным этажам, уходящими вниз. Кое-где стены были точечно порушены, будто от времени пробитые давившей на них с обратной стороны землей, теперь частично засыпав ей через дыры пол на три этажа ниже, а также некоторые площадки ближе к дальней от Френтоса стене. Он подошел к краю площадки, огороженному высоким заграждением, и посмотрел вниз, уже улавливая не только пресный запах тяжелого воздуха, но и всем телом уже чувствуя на себе его душный жар. Только за время, что он спускался по лестнице вниз, он уже успел отогреться, и теперь прекрасно себя чувствовал по крайней мере в этом плане. Как ни крути, при его состоянии как физическом, так и внешнем, с его уже открытым для любых температур голым торсом, тепло было куда предпочтительнее холода, и источником такового в канализации наверняка были еще работающие тут и там, эхом гудящие насосные станции. Френтос узнавал их звук, идущий из левого коридора, что был парой этажей ниже, и именно на место обслуживания подобных станций все помещение вокруг него и было похоже. Единственным прочим звуком, помимо тихого и почти булькающего звука тех станций ниже, был звук разбивающихся капель воды с потолка о пол первого этажа и некоторых частей площадок этажами выше. Не устаревающие и не требующие отдельного обслуживания кристаллы Зоота светили на весь зал вверх лишь первого этажа, но вряд ли потому, что изначально закреплялись на стенах только там — выше со стен они либо уже отвалились, либо их снесло потоками земли из щелей над ними.

Правее Френтоса тоже была лестница, но уже не вертикальная, а угловая, и он без особых раздумий отправился по ней вниз, все еще осматриваясь и думая, где ему будет лучше спуститься вниз. Под ним было еще два этажа с подобными площадками и мостиками от одного конца помещения к другому, но с одной стороны, как раз на этаже под самим Френтосом, площадка была серьезно завалена землей из дыры в стене как раз между тем этажом и серединой лестницы, по которой теперь спускался Френтос. Он мог пройти по той куче, или же мог пройти по мостику на другую сторону, к еще немного выделяющейся на фоне серых блеклых стен белой, с ржавыми подтеками, двери. Единственное «но» — с той стороны вниз не шли никакие лестницы, а прыгать с середины мостика вниз наш герой просто не хотел, ведь и без того чувствовал себя плохо, и не хотел ухудшать свое состояние еще сильнее, тратя внутреннюю силу. При обычном прыжке с такой высоты, разумеется, он наверняка переломал бы себе ноги.