Последний из Первых Миров - Эпоха Тишины. Том 2 (СИ)

Серпион не отвечал Френтосу, хотя и обратил теперь взор своих усталых, уже затуманенных словно мутный желтый топаз, глаз на недавнего противника. Он никогда не хотел, чтобы Кацеры становились его врагами, и даже по собственной воле помогал им, 400 лет назад, контролировать земли людей на Востоке. Именно после боя с обезумившим Тарготом тогда, уже зная от своего товарища Ультры, Бога Душ, о планах Правителя Бездны, он понял, насколько коварны Клинки Власти Гармонии, и стал помогать Бездне в исполнении ее воли. Это лишь часть истории из прошлого человека, который уже не мог теперь думать о добре и зле, разбирая собственный выбор, оценивая его, теперь буквально проваливаясь в пучины своего подсознания, постепенно теряя сознание пусть не от ранений, так хотя бы от трат собственной внутренней силы. Его неуверенность в последний момент помешала ему ударить Френтоса в полную силу, и он мешкал весь бой, тем более уже давно не сражавшись со столь серьезными противниками один на один. Его понимание света и тьмы перемешалось настолько, что будущее для него в миг пропало, оставив вместо себя перед глазами бедного Бога, все такого же человека, лишь образ уже совершенных им ошибок, за которыми не было видно ни зги. Он больше не мог, и не собирался сопротивляться своему уделу, и сам теперь мысленно назвал свои рвения «бесполезными».

— Не ожидал я… — едва шевеля губами, тихо даже в окружающей тишине, шептал он. — Что вы настолько сильнее нас.

— Не говори за всех. — уверенно отрезал Френтос. — Если бы здесь был Таргот, эта арена взорвалась бы прежде, чем ты на нее зашел. Уж я-то знаю.

Серпион тяжело вздохнул. Неудивительно, что он понимал это даже лучше, чем Френтос. Однажды с ним такое уже случалось, и Френтос об этом тогда даже не догадывался.

— И все равно, ты дрался не в полную силу. Как и я.

— Не важно. Я проиграл. — скрипя зубами от боли в шее, качал головой Серпион.

— Ты проиграл мне, а не Черному Пламени. Надеюсь, хоть теперь я смог вбить это в твою башку? Я действую только из собственной прихоти, и никакое Пламя надо мной не властно.

— Спина… — окончательно опуская голову к груди, прошептал Серпион.

— Да… — вздохнул Френтос, чувствуя прыгающее от недостатка воздуха и усталости в груди сердце, из-за того дыша только тяжелее и глубже. — Сломанная спина не проблема. Если я найду Соккона, то он легко это исправит. Если ты поможешь мне его найти, конечно.

Серпион сидел впереди всего в семи метрах, и голова его была опущена к самому доспеху, будто сознание его уже правда покинуло. Даже с такого расстояние Френтос чувствовал, что внутренняя сила Бога Природы изменилась, будто закрылась внутри тела, как это бывает у октолимов во сне. Он не сразу понял, что тот сказал последнее слово на своем последнем дыхании, и вовсе не о своей спине тогда говорил. Внутренняя сила Френтоса была ничтожно слаба, и он едва ли чувствовал все это время чужое присутствие позади себя. Хоть он и не услышал его шагов, будто он стоял рядом еще с того момента, когда тот поднимался на ноги, он нутром чувствовал, что позади него есть нечто опасное, ощущение чего было похоже на самый настоящий животный инстинкт. На мгновение сердце Френтоса дрогнуло, понимая, в какой ситуации он оказался. В его голове пронеслись слова Серпиона, сказанные тем еще перед началом их битвы. Они буквально оказали друг другу медвежью услугу — оба ослабили друг друга, совсем забыв, что все это время рядом с ними был настоящий, и куда более могущественный враг.

— Ты победил. — однозначно отразился от затылка Френтоса металлический голос Ультры.

Френтос все еще был в смятении, а в глазах его искрами переливались «зайчики». Даже резко повернувшись назад, в сторону голоса своего недавнего спутника, он не был готов к продолжению боя уже с ним, и, тем более, почти его не видел. Его черный доспех слишком сливался с окружающей тьмой, а свет луны почти не касался его, будто материал, из которого он был создан, самостоятельно поглощал излишний свет. Он стоял всего в нескольких шагах от Френтоса, как всегда неподвижно и спокойно, направив взгляд прорезей своего шлема пока Серпиона, медленно и с тихим скрипом поворачивая шею к Френтосу. Тот же, в свою очередь, при одном только повороте головы с дрожью поняв, насколько ослаб, от злости на себя самого крепко сжал зубы и напряг скулы. «Ну и нахрен ты приперся, консервная банка. Добить меня хочешь?» — зло думал про себя он.

— Правитель Доран доволен твоей силой. Ты помог нашему товарищу найти покой.

Френтос напряг уши, и стал еще серьезнее. Голос Ультры переменился, будто принадлежал уже кому-то совершенно иному, хотя так же доносился из тех же доспехов.

— Что случилось с твоим голосом? — сглотнул Френтос.

— Ты заметил? — совершенно новым, грузным и глухим голосом заговорил Ультра. — Как меняются наши голоса.

— Ваши? — не понял Френтос.

— Все мы части Бога Душ. Мы живем в этих доспехах. Здесь мы едины. — быстрее и проще заговорил новый голос Ультры.

— Что? Т-только не говорите, что эти доспехи… — понял Френтос.

— Доспехи — и есть Ультра.