Последний из Первых Миров - Эпоха Тишины. Том 2 (СИ)

Пока Ультра занимался неизвестными делами в городе, каждый житель которого в обязательном порядке вышел на улицы и приступил к полному уничтожению, в том числе, и собственного имущества, город накрыло будто новой волной разрушений, в которых дома его разбирались уже не по кирпичам, а сразу зданиями целиком. Крутясь волчком между домами, в немалую силу своего окто размахивая огромным и разрушительным молотом, от одного удара с окто сносившим и стены, и потолки, и полы, Френтос один за другим рушил окружающие дома себе почти на голову, что также было для него, и его окто, не страшно. Если бы рядом с ним в тот момент был кто-либо из его братьев, да или просто кто-то из его знакомых, они бы наверняка добавили к этому действу частое в таких случаях описание «Детство кое-где заиграло». Для Френтоса, в прочем, это все равно были бы пустые слова. С самого своего рождения, до момента первого пожара в Кацере, он не признавал свое взросление, и всегда, даже теперь, считал себя всего лишь большим ребенком, но никак не взрослым мужчиной, как есть. Все в точности да наоборот было с его братьями. Таргот всегда был серьезным и зрелым во всех смыслах, и о таких глупостях просто не думал. Соккон наоборот считал себя ребенком, и очень хотел вырасти, чтобы тоже стать умнее и серьезнее, как Таргот. Френтос, будучи всеми называемым «оболтусом» и «раздолбаем», даже не пытался держать себя в узде, и всегда делал то, чего хотел, невзирая на возможные последствия, о которых просто не думал. О последствиях своих действий в Дафаре он не думал и теперь, поскольку уже слишком завелся, и от самого процесса разрушения города, так и от музыки, веселой компании, и общей безумной атмосферы беззаботного праздника, буквально потерял голову.

— Кстати говоря. — с помощью окто заставляя пыль с себя разлететься в стороны и осесть на лицах своих сразу закашлявшихся товарищей, наблюдал за крушением нового дома теперь без несущих стен, Френтос. — Что вы, все-таки, празднуете?

— Как это «что»? — развела руками сопровождавшая Френтоса в той же компании все последнее время женщина с кузнецким молотом в руке. — Ты что, дорогуша, батикурмы поел?

— Я не местный, знаешь ли.

— А про войну будущую слыхал? — громким баритоном продолжала она.

— Да. Всезнайки из Ренбира всем нам обещали страшную смерть.

Женщина про себя посмеялась, вытирая серый, уже разноцветный от грязи, фартук не менее грязной рукой. Вся остальная толпа, только что с ликованием махавшая руками, и весело кричавшая при виде падения дома одного из своих же товарищей, как по команде подошли к Френтосу поближе, и также принялись перебивать друг друга словами, и без того перебиваясь окружающим шумом и музыкой, стараясь получше описать причину своих действий. Старались они настолько активно, что из их слов Френтос разобрал лишь одно.

— У вас точно крыша поехала. — кивнул он им.

— Ну а мы тебе что говорили? Так меня этот дом достал, мочи не было терпеть! — смеялся Кельни, неуверенно чеша макушку, крася рукой светлые мокрые волосы в какую-то жуткую на вид твердеющую на глазах смесь.

— Не может же это происходить просто так.

— А оно и не просто так. — покачал головой умный лицом юноша, тем не менее тоже выпачкавшийся в пыли и песке как последний хряк, и вместе с остальными занимаясь не самыми умными делами. — Местные Хемиры взяли над городом власть, и на ее основе договорились с самим Хемирниром, чтобы в предстоящую войну мы не пострадали.

От удивления Френтос уронил молот на ногу стоявшего рядом мужика, который, в свою очередь, от боли вскрикнул, и, прыгая на одной ноге, стал быстро проговаривать «Больно, больно, больно…»

— Ваш город захватили Хемиры? — похлеще предыдущего мужика выпучил глаза Френтос.

— Что ж сразу захватили? Просто взяли власть в свои руки. Или даже в ручки. — трением рук друг об друга изображая какое-то особенное возбуждение, также гадко облизываясь, смеялся Кельни.

— Позор на твою озабоченную голову, дружок. — медленно качала головой одна из баб в компании, к слову жена того самого стражника с черенком от алебарды.

— И это Хемиры вам приказали разнести город по кирпичам?

— Приказ был таков. «Выйдите на улицы, и снесите стены, которые огораживают вас от внешнего мира».

— Нет, они говорили не так. — перебил товарища умный юноша. — Если точнее, они сказали: «Выйдите же на городские улицы, и собственными сильными руками разрушьте стены, что сдерживают вашу волю». Потом было что-то про детей Хемирнира и его волю.

— И вот за этим ты меня перебил, шкет? — медленно говорил Кельни, важно поднимая одну бровь.