Последний из Мраксов

Он вошел в комнату, стараясь не подать виду, насколько он смущен и потрясен происходящим. Да, мужчина в кресле не был его Марволо, но у этого человека были все воспоминания. Это выводило Гарри из себя. Ведь для него прошло не так уж много времени с тех пор, как их тела сливались в этой самой комнате и постели. Сны о близости не оставляли Поттера. Это были и фантазии о несбыточном, и пошлые воспоминания. Он чувствовал себя после них рассеянным и усталым. Вообще-то, мокрые сны никогда не были у него столь интенсивными в ту пору, когда ему действительно было шестнадцать. Должно быть, Гарри просто скучал по Марволо. И он невольно начинал ненавидеть этого человека, который забрал у него любимого ребенка. Хотя умом молодой человек, конечно, понимал, насколько запутанно и странно все это, ведь фактически Волдеморт и был Мраксом.

– На целый день? – скептически переспросил Лорд. – Это довольно странно, потому что ты вообще-то не можешь нигде появиться открыто, не насторожив министерство и Дамблдора.

– Косметические чары, – пояснил Гарри. – А теперь мне бы хотелось остаться одному и принять душ.

– Раньше ты не стеснялся принимать душ при мне. Я уже видел тебя раздетым много раз, так что не стесняйся, – мерзко усмехнулся Волдеморт.

Поттер тут же почувствовал затруднение в дыхании, не от возбуждения, а от того, насколько было больно слышать это, потому что для него прошло не так уж много времени с тех пор, как они вместе принимали душ. Это было в Хогвартсе, несколько месяцев или много лет назад. Обычно лорд Певерелл был категорически против любых намеков на отношения между ними в стенах школы, но тот раз стал исключением. Марволо забрался к нему в ванную утром, как всегда бодрый и энергичный, он застал Гарри расслабленным и сонным. Ему удалось довольно ловко прижать любовника к стене и быстро взять все, чего хотелось. На самом деле в тот день, когда лорд Певерелл «умер», у него все еще не сошел синяк на плече, после слишком сильного укуса Марволо.

– Я бы попросил не упомнить об отношениях, что были между нами прежде, – резко приказал он, совладав с собой и своими воспоминаниями. – Я думал, мы оба пришли к соглашению, что не испытываем друг к другу прежних чувств.

– Конечно, нет, – презрительно скривился Лорд. – Однако сейчас ты зависишь от меня, и тебе следует выказывать больше уважения и послушания, чего ты, видимо, не понимаешь.

– Ты считаешь меня идиотом? – уточнил Гарри, прикусив губу, чтобы сдержать гнев.

– Нет, я просто думаю, что ты слишком привык быть хозяином самому себе. Теперь я твой хозяин.

– Ты мне не хозяин! – зло прошипел Поттер. – Не смей даже предполагать что-либо подобное.

Темный Лорд вскочил на ноги, но Гарри не дал ему шанса схватить себя так же, как в вечер бала у Гойлов. Они стояли друг напротив друга, не сводя с противника враждебного взгляда. Как всегда. Время, место и их возраст, видимо, просто не имели значения. Гарри и Волдеморт просто не могли не ругаться.

– Ты стоял передо мной на коленях, – напомнил Лорд, делая шаг вперед. И Гарри осторожно отступил от него.

– Это не значит, что я теперь твой раб, послушная овца или что-то подобное, – зло ответил молодой волшебник. – Ненавижу тебя, чудовище! Не допускай даже мысли, что я поддерживаю хоть малейшую часть твоих начинаний и покорно приму то, что ты планируешь для этого мира.

– Ты не можешь идти против меня, – прошипел на это Волдеморт. – Наш контракт запрещает тебе подобное. Ты убьешь себя.

– Я не могу причинить вред тебе и только, – скривился Гарри. – Твои планы ничто! Ты всего лишь полукровка, у которого даже денег и дома своих нет.

– Заткнись! – рявкнул Лорд и сделал еще одну попытку приблизиться. Поттер ловко увернулся. – Не смей оскорблять меня! Я ведь могу и уйти, забуду о тебе, и что тогда? Что с тобой будет тогда?

– Я пойду к Дамблдору. Умрем вместе? – издевательски предложил он.

Они медленно двигались по комнате, благо ее размеры это позволяли, вокруг друг друга, как в каком-то извращенном танце. Волдеморт прекрасно осознавал, что если он перегнет палку, его бывший возлюбленный действительно может совершить эту глупость и пойти на поклон к директору. Действия Найджелуса Певерелла невозможно предсказать, это он твердо усвоил, еще будучи ребенком. Слишком порывистый, импульсивный. Гарри не был глуп, но эмоции мешали ему мыслить логически, и он никогда не заботился слишком сильно о своей выгоде, одновременно чересчур тревожась о гордости.

– Где гарантии, что ты уже не был у Дамблдора? – в бессилии выдохнул Лорд, останавливаясь. Он действительно волновался о том, где Гарри пропадает целыми днями, что замышляет. Пятьдесят лет назад его опекун был человеком, с которым считалась вся магическая Англия и Европа. Что бы там ни говорилось, а в сороковых годах общественность и власти прощали ему все скандалы и ошибки. Если он сейчас поднимет хотя бы половину старых связей, убедит их работать на себя,наверняка в войне появится третья сторона.