Последний из чародеев (СИ)

Джеральд Тарвел смотрел на Патрика молча, наверно, с минуту. Тяжело вздыхал, топорща седые усы. Сжимал сильной рукой костяной эфес. Остин аж затаил дыхание, наблюдая, чем кончится перепалка. О Тарвеле он знал, что тот является одним из главных сенатских лоббистов Гильдии фабрикантов и Гильдии свободной торговли - и также едва ли не главным противником всевластия Конклава. Все последние десять дет Джеральд Тарвел неуклонно старался воспрепятствовать инициативам Ричарда Айтверна, а потом и его сына - и сторонников у него в этом деле нашлось немало. Промышленный переворот, начатый силами Конклава, и вовсе вызывал у Тарвела оскомину напополам с зубной болью. Он называл эту затею предательством интересов королевства, апеллируя к убыткам всех свободных мануфактурщиков и занимающихся мелкой торговлей джентри, которые неизбежно разорятся, если развертываемая сейчас в предместьях столицы сеть заводов станет массовой и охватит весь Иберлен.

Наглость, с которой Патрик держался, Фэринтайна удивила. Он не знал, в самом ли деле молодой Айтверн вхож к королю Грегору настолько, чтоб иметь возможность уверенно разбрасываться подобными угрозами - но держался сын лорда Ричарда уверенно, будто и не сомневался в весомости своих слов.

Наконец герцог Тарвел тяжело сказал:

- Я полагал, вы станете мне грозить своим богопротивным колдовством.

- Полноте, - ответил Патрик беспечно. - Грозить вам оружием, которого нет у вас, но которое есть у меня? Это было бы недостойно, а я все-таки, как и вы, рыцарь. К тому же, желай я применить чары, мне пришлось бы вас убить, а разве кто-то из нас желает чьей-то смерти, лорд Джеральд? Вы не присылали мне вызова на дуэль, да и я вам тоже не присылал. И к чему было бы лишать Стеренхорд столь достойного и уважаемого своими вассалами сеньора? Нет, позвольте, касаться в разговоре магии было бы омерзительно некрасиво. Вы - верный слуга нашего пресветлого короля и я его также верный слуга. У нас бывают разногласия, но это не повод опускаться до угроз смертоубийства, тем более смертоубийства при помощи инструмента такого низменного, как колдовство. Я ваши слова понял - и надеюсь, вы поняли мои.

Тарвел еще помолчал - секунд десять примерно.

- Это был интересный разговор, сударь, - сказал он наконец. - Возможно, нам стоит продолжить его - за бутылкой астарийского, в моем поместье. Если ваши дела, сударь, позволят вам выделить для вздорного ворчливого старика один-единственный свободный вечер.

- Без сомнения, позволят. Я был бы последним глупцом, осмелившись пренебречь приглашением в гости от такого уважаемого человека, как вы. Что скажете о следующем вторнике? Я буду в этот день свободен, да и вы, насколько знаю, не планируете никаких встреч.

- Вполне, - Тарвел кивнул. - Вполне. Я буду рад поговорить с вами по душам, юноша. Возможно, - он чуть помедлил, - возможно это окажется несколько более увлекательно, чем мои прошлые беседы с вашим высокочтимым батюшкой. Сейчас же позвольте откланяться. Хотя я и не поклонник фривольных сценок, для меня уже приготовлена ложа, и мои люди там заждались.

- Разумеется, герцог, - Патрик учтиво, будто и не было только что напряженного разговора, поклонился. - С моей стороны было бы низостью задерживать вас и впредь. Идите, и получите от этой низкопробной комедии столько удовольствия, сколько она заслужила.

Только молодые люди раскланялись с сюзереном Железного замка и поднялись в уже заполненный публикой вестибюль, как Остин Фэринтайн дернул Патрика Айтверна за рукав:

- С ума совсем сошел? - спросил эринландец тихо. - Не мое конечно собачье дело, но когда твой любезный отец сваливал на тебя государственные дела, вряд ли он имел в виду нечто подобное.

- А что такого? Что не так в моем поведении? - недоумение, выказанное потомком драконьих герцогов, казалось абсолютно естественным. - Ты ведешь себя так, Остин, будто преподавая тебе основы магии, твой любезный отец подзабыл преподать тебе основы политики. Или политика Эринланда ограничивается вооруженным проникновением в чужие дворцы? - Патрик ухмыльнулся. - Все предельно просто, смотри. Тарвел желал прощупать меня. Для него я темная лошадка, просто мальчишка, выступающий с трибуны. Моего отца он не любит - но допускает, что сможет вести какие-то дела с его сыном. Он попробовал напугать меня - грубо, нагло, как пугают желторотых юнцов. Я показал, что не робкого десятка, плюс намекнул на имеющиеся у меня связи. Он это учел, предложил продолжить беседу в приватной обстановке. Там, если я не дам слабину, Джеральд все же выставит мне какое-то предложение, предмет торга - а я подумаю, стоит принимать его условия или нет. Я не знаю, как у вас, на востоке, но здесь дела делаются так.

- Вот как, - пробормотал Остин. - Я, кажется, в самом деле слишком много внимания уделял волшебству, пока ты здесь постигал премудрости царедворства.