Последний из бледнолицых

Прокатившаяся в начале века по всей Европе – начиная с Франции – волна беспорядков на расовой почве не задела Америку. «Это где-то там, далеко, и нас не касается, – привычно считал законопослушный гражданин США. – Да и что с них взять, с этих бестолковых европейцев? У нас такого не может быть, потому что не может быть никогда!». Некоторое беспокойство – и то в определённых кругах, прекрасно понимавших, чем это может кончиться, – вызвало введение единой арабской валюты, быстро пошедшей в гору, зато события на Дальнем Востоке России не привлекли почти никакого внимания. И реакция Запада на эти события была несколько своеобразной.

…Огромная толпа китайцев на берегу широкой реки, транспаранты, флаги, трибуна с ожесточённо жестикулирующим оратором… Русские танки и лица солдат и офицеров – напряжённые и сосредоточенные, как это всегда бывает в ожидании приказа к атаке, и в то же время какие-то растерянные – это что же творится-то, а? Заседание Государственной Думы России – и та же растерянность на лицах депутатов… Лицо случайного прохожего на улице Москвы и поднесённый к нему корреспондентский микрофон. «Что вы обо всём этом думаете?» – «Я? Да я… (вместо ответа – судя по мимике, весьма красноречивого, – следует длинная череда писков, заменяющих вполне определённые энергичные выражения). Кадры видеохроники сменяются компьютерным изображением карты России, на которой на месте Хабаровского края и Приморья расползается обширное жёлтое пятно… Заседание Совета Безопасности ООН: „России следует отказаться от своих имперских амбиций – они давно уже стали достоянием прошлого. Соединённые Штаты с искренним уважением относятся к праву всех людей планеты, независимо от их цвета кожи и вероисповедания, жить по своим обычаям и традициям, в условиях свободы и демократии… Соединённые Штаты намерены признать суверенитет Малого Китая и установить с ним дипломатические отношения… Американский народ всегда…“

– Так им и надо, – равнодушно бросила Джейн, сидя на мягком диване рядом с мужем и глядя на стереоэкран новенького домашнего медиа-центра, где шёл репортаж «Си-Эн-Эн» о провозглашении на территории России китайской автономии. – Врагами были, врагами и остались! Им, – добавила она, имея в виду русских, – надо было не с нами тягаться, а следить за тем, чтобы эти желтолицые не обосновались по-хозяйски в их собственном доме. Слава Богу, у нас такого быть не может.

Натаниэль промолчал – уж очень неприятным было зрелище многотысячной толпы, исступлённо скандирующей что-то под плакатами с красными иероглифами, похожими на насосавшихся крови пауков. А Джейн взяла пульт и лёгким движением пальца с ухоженным ногтем переключилась с программы новостей на развлекательный канал, где сияющий белозубой улыбкой ведущий в окружении умопомрачительных смуглых девиц с минимумом одежды на соблазнительных гибких телах приглашал всех телезрителей принять участие в почти беспроигрышном интерактивном шоу с главным призом в миллион долларов.

* * *

Кэролайн уже училась в школе. Учёба давалась ей легко – она без всякого напряжения стала одной из первых учениц, радуя родителей – в первую очередь, конечно, Натаниэля. И даже Джейн не забывала при случае ввернуть в разговоре с соседкой: «А моя Кэрри вчера получила самый высокий балл при тестировании по истории!», делая при этом акцент на местоимении «моя», хотя её отношения с дочерью по-прежнему напоминали вооружённый нейтралитет.

Обычно детей развозил по домам жёлтый школьный автобус, но иногда Нат и сам заезжал за дочкой. Вот и сегодня у него неожиданно высвободилось пара часов времени, и он решил доставить Кэролайн – и себе, конечно, – маленькое удовольствие. Девочке будет приятно, что папа приехал за ней на недавно приобретённой шикарной машине – такой покупки требовал статус руководителя отдела, и «High Tech» строго следила за тем, чтобы её сотрудники соблюдали статусные требования, – а ему хотелось лишний час побыть с Кэрри. «А то из-за этой чёртовой работы совсем не остаётся времени для простых человеческих радостей…» – думал Натаниэль, подъезжая к школе.