Последний из Асов

Ребята поднимают меня вверх, усадив на свои плечи. Я поднимаю руки, я улыбаюсь, улыбаюсь всем, улыбаюсь этой публике, улыбаюсь не только тем, кто ко мне был добр, но и Сторму, Флору, даже самой тюрьме я улыбаюсь, улыбаюсь тому моменту, тому месту, когда я обрёл долгожданную свободу. Я вижу среди публики Энн. Она улыбается мне, улыбается нежно, искренне, по-настоящему, не так по-деловому, по-стервозному, как всегда было, а с добротой….как же она прекрасна, она снова мне нравится.

— «А теперь минуту внимания, дамы и господа! Турнир Лотара Сторма закончен! А значит, необходимо передать слово тому человеку, благодаря которому этот турнир радует зрителей уже очень долгое время! Встречайте! Лотар Сторм!» — объявляет ведущий.

На ринг выходит Сторм, довольный бизнесмен, понимающий, что на этом турнире он заработал и ещё заработает самую крупную сумму в своей жизни, да что там сумму? Огромную славу. Больше, чем обычно.

— «Дамы и господа! Уважаемые зрители! Уважаемые бойцы, воины, учавствовавшие в этом чуде из чудес без всякого сомнения. Даже те из вас, кто не дошёл до конца, до финишной прямой, под которой я подразумеваю чемпионский бой между Сто пятым и Разрушителем, всё равно прикоснулись к величию, так как были участниками, и даже зрители, которые смотрели, делали ставки, также стали свидетелями исторического события! Этот турнир не забудут никогда! Я вас уверяю! А если и забудут, то мы пошлём к ним наших бойцов, и, в первую очередь, нового чемпиона, чтобы освежить память, аха-ха! Шучу, конечно! Шучу, потому что невозможно забыть момент смены эпох! Момент, когда меняется абсолютно всё! Дамы и господа! Абсолютно всё только что поменялось на ваших глазах!» — толкает речь Сторм.

Публика апплодирует этому говоруну, ну и оратор.

— «Знаешь, если б я обладал таким же ораторским искусством, быть может я и так безо всякого турнира вышел бы раньше срока!» — говорит мне Двухсотый.

— «Это как?» — спрашиваю я.

— «Как? Как? Да по-разному! Например, наплёл бы Флору чего-нибудь, да и вышел» — отвечает Двухсотый.

— «И что бы ты такого наплёл, чтобы он тебя вдруг отпустил?» — спрашиваю я.

— «В том- то и дело, что не знаю, ибо я не обладаю ораторским искусством, опять же, эхх» — отвечает Двухсотый.

— «А теперь хочу поблагодарить хозяина данного, так сказать, начальника Флора! Поапплодируем ему! Без него это легендарное событие точно не состоялось бы!» — продолжает говорить Сторм.

Весь зал апплодирует.

— «А сейчас хотелось бы попросить нашего чемпиона и всех бойцов нашего турнира, пройти в спортзал. Это касается только меня, начальника Флора и наших бойцов! Извините, разговор будет сугубо конфиденциальным!» — заканчивает свою речь Сторм.

— «Ого! Что он задумал? Неужели всех освободят? Тогда уж точно это лелендарный турнир» — говорит Двухсотый.

Я смотрю на Двухсотого с саркастичным выражением лица после его слов. Он понимает- почему.

— «Ну это, я имею ввиду….ну, твой бой, без сомнения, легендарен, братан, просто ну…» — говорит запинаясь Двухсотый.

Я продолжаю смотреть на своего лучшего друга, еле сдерживая смех, но это явно у меня больше не выходит.

— «Ах-ах! Хорош трепаться! Пошли уже!» — говорю я через смех.

Глава 49

— «Блин, уже не терпится, гы-гы, видимо, что то хорошее нам скажут» — говорит с лицом счастливого ребёнка Сорок Пятый.

— «Погоди, дружок, не хвали пальму, пока не поймёшь что это не мираж» — говорит Двухсотый.

— «Не будь пессимистом» — говорю я.

— «Какая пальма? Нам подарят по пальме? А мороженое?» — говорит Сорок Пятый.

— «Это выражение такое, но тебе- да, может мороженого и хватит, а я предпочту прохладную компанью на берегу океана подальше от этой дыры» — говорит непримиримый Двухсотый.

Мой друг, мой брат, как я теперь могу назвать его, Двухсотый явно не будет согласен услышать сейчас от Флора или Сторма, что- то кроме фразы: «Вы все свободны». Сейчас он непримирим. Он скептик по натуре, но при этом больший бунтарь, чем я, в разы. Мы подходим к спортзалу, нас ведут охранники- их меньше, чем нас, но в руках те самые волшебные пультитки, способные расщепить нас на мелкие частицы. Эх, если бы не эти пульты, мы все были бы уже свободны. Какая — то жалкая пикалка является препятствием между нами и свободой. Вот мы уже внутри. На тренировочном ринге стоят Флор и Сторм в окружении громил из охраны. Флор чего- то нервничает, аж вспотел бедняга. Чего так- то? Жарко? Сомневаюсь, что дело в этом. Сторм спокоен в отличие от нашего начальника. Возле ринга стоит Энн- стоит счастливая, улыбается, блин, какая же хорошая. Но ладно, надо слушать, что они там скажут. Обстановка такая, будто будет очередной бой, если честно. Не знаю почему, но предчувствие не очень.

— «Итак, бойцы, вы хорошо провели лагерь, и теперь….пора приступить к реальному делу» — начинает говорить Сторм.

— «Реальному делу? А все эти дни мы чем занимались? Отдыхали тихонько?» — спрашивает возмущённым голосом Двухсотый.

— «Ну ты же в лазарете отдыхал» — ляпает очередную глупость Сорок Пятый.