Последний император

Начиная с выступления на улицах Сянсянь, слава моего Бродячего Цирка Царя Канатоходцев, впервые завоеванная в этом городе, постепенно росла, и мы даже вошли в моду. Опубликованная впоследствии «Тайная история дворца Се» упоминает, что тысячи людей высыпали на улицы, чтобы посмотреть на блестящее мастерство артистов. Автор этого сочинения, писавший под именем «Ученый Насмешник из Дуньяна», считал успех Бродячего Цирка Царя Канатоходцев неожиданным и случайным: «В последние годы царства Се государство претерпевало упадок, народ роптал, многие ремесла пришли в запустение. В области развлечений и театра процветал лишь Бродячий Цирк Царя Канатоходцев, но не потому, что артисты обладали талантом от природы, а потому что Царем Канатоходцев был свергнутый монарх, и большие толпы любопытных собирались, в основном, не на представление, а чтобы поглазеть на этого человека, чтобы своими глазами увидеть когда-то могущественного правителя, низведенного до циркового артиста. Кому не хочется своими глазами увидеть необычного человека и редкое событие в истории?»

Возможно, данное суждение в «Тайной истории дворца Се» и верно, но я убежден, что никто не знает всех подробностей второй половины моей жизни и никому не дано понять, что на самом деле происходило со мной в тот период времени, — ни «Ученому Насмешнику из Дуньяна», ни любому другому праздному литератору.

К весне следующего года наша труппа расширилась, в ней было уже восемнадцать артистов с двадцатью отдельными номерами, и такого еще не знала история царства Се. Где бы мы ни выступали, после нас оставалась атмосфера какой-то исступленной радости, словно наступали последние дни. Народ валом валил на наши представления: мужчины и женщины, старики и молодежь — всем хотелось проверить странные слухи о том, что я стал цирковым артистом, и увидеть все своими глазами. Я понимал, что они вопили и прыгали потому, что стояли на краю гибели, а я приносил им немного радости, вдыхал хоть какую-то жизнь в города и деревни, над которыми нависли грозные тучи природных бедствий и сотворенных человеком напастей. Невыносимым же для меня было то, что люди падали ниц перед свергнутым монархом. Когда народ бурно приветствовал меня как правителя Се, я не без горечи думал о том, надежды скольких людей, взор которым затмевал царский венец Черной Пантеры, впоследствии оказывались обмануты. Носившему когда-то этот венец удалось избежать этой старой ловушки, но народ, живший за стенами дворца, по-прежнему оставался в плену его очарования. Став одним из тех, против кого была направлена эта грандиозная мистификация, я избавился от нее, но указать этим простым и недалеким людям на их заблуждение мне так и не удалось.

До столицы, конечного пункта маршрута нашей бродячей труппы, о которой с утра до вечера мечтала маленькая Юйсо, было уже рукой подать. Последней остановкой перед ней стал Ючжоу, где мы давали представления три дня, и дату выезда в столицу поневоле пришлось сдвинуть. Эти несколько дней малышка Юйсо постоянно вертелась вокруг, как юла, засыпая меня вопросами о городе и дворце, но я отвечать на них отказался, сказав, что она все узнает, когда приедем. Девчушка тут же побежала к Яньлану. Он молча посадил ее к себе на колени, в глазах его светилась печаль.

— Что вы оба такие невеселые? — недоумевала Юйсо. — Боитесь ехать в столицу?

— Да, — кивнул Яньлан.

— И чего же вы боитесь? Что люди не придут на наше представление?

— Нет, боимся сами еще не знаем чего.

Эти слова Яньлана отразили мои собственные сомнения и тревоги. По мере приближения дня отъезда мне становилось все труднее заснуть на большом постоялом дворе в Ючжоу, где мы остановились. Я думал, как я буду ходить по канату перед теми, кто некогда присутствовал в моей прежней жизни, — перед министрами и чиновниками, а также членами царской фамилии. Задумывался я и над тем, действительно ли забыл про меня мой вечный заклятый враг Дуаньвэнь. И если я выберу для представления заросшую травой лужайку за дворцом, не полетит ли стрела убийцы с угловой башни, чтобы, наконец, разделаться со мной, странным чудаком, забывшим о своем прошлом? Чего греха таить, я действительно страшился неизвестности, но в то же время прекрасно понимал, что в конце концов Бродячий Цирк Царя Канатоходцев все равно окажется в столице. Это станет символическим конечным пунктом его пути.

На утро четвертого дня Бродячий Цирк Царя Канатоходцев снялся с места, восемнадцать артистов погрузились вместе с реквизитом в три повозки и покинули Ючжоу, направляясь на север.

Над дорогой висела дымка, с полей центральной части царства Се доносился нежный аромат травы и свежевспаханной земли. Крестьяне с мотыгами в руках заметили труппу артистов, следы которой впоследствии теряются во мгле времен.

— Куда направляетесь? — спрашивали они. — На севере идут бои, куда же вы собрались?

— Давать представление в столице, — звонко отвечала со своей повозки Юйсо.