Последний император

«Единственный путь для наступления для врага – по фронту, так как никаких обходных путей не существует. В общем, как и путей для отступления. Либо мы вместе вцепимся собственными обрубленными и окровавленными руками в победу, либо мы сгинем в морской пучине. Третьего не дано и будь что будет – бог поможет нам одержать победу над язычниками и арианскими отступниками!» – вроде неплохая речь, и раз уж я её хорошенько отрепетировал, то можно и выступить с ней перед солдатами. В любом случае, мне это нужно сделать перед началом боя, если я хочу, чтобы они действительно сделали всё возможное в грядущем сражении.

Переход к повествованию от лица автора:

Итак, примерно через тридцать минут после речи Друза готы пошли в атаку. К их сожалению, эра мечей уже прошла. Наступила эра пороха. Длительное время Друз держал артиллерию на полной готовности, собираясь нанести максимальный урон картечью врагу, подступившему к переднему краю римских позиций.

Солдаты были выстроены так, чтобы дать абсолютно всеми ружьями линии один единственный мощнейший залп, а затем перейти в штыковую атаку на врага с целью обратить его в бегство. По крайней мере, отбросить его на такое расстояние и с такими потерями, что не было бы и речи о повторном штурме в ближайшую неделю…

Обратный переход к повествованию от лица Друза:

Итак, настал тот момент, к которому мы так долго готовились. На улице царит абсолютная тишина, если не считать лёгких поползновений ветра, дующего нам в спину. Впрочем, каждый здесь уже на мандраже… Вот готы подошли к нам уже на километр… пять сотен метров, три сотни метров… солдаты паникуют, но я приказываю им ждать… сотня метров!

И… снова переход к повествованию от лица автора:

Оглушительный грохот такой силы, что барабанные перепонки многих римлян оказались на грани поломки, и густейшая дымовая завеса, настолько плотная, что казалось, будто бы это не туман, а непреодолимая стена в несколько метров шириной и высотой, а также жгущий ноздри запах серы по утрам.

Вот те слова, которыми можно охарактеризовать тот поворотный момент, когда порох впервые заявил о своём праве на безраздельное господство в военном деле. Картечь и пули буквально разорвали в клочья ряды готов. Страх, смятение, шок и абсолютная растерянность. Невероятная буря эмоций охватила их.

Они совершенно потеряли из виду своих противников, в то время как лучшие воины племён пали, даже не успев соприкоснуться с римлянами. Настолько велика была сила пороха, что он всего за пару секунд полностью остановил натиск свирепых готов.

Впрочем, самим варварам времени на передышку не дали. Не успев даже опомниться, многие воины из обнажённых шоковой атакой римлян рядов пали от острых штыков.

Как можно понять, солдаты Друза не сидели на ровном месте, дожидаясь врага, а устремились в молниеносную атаку, чтобы довершить разгром противника.

Первыми среди прочих, разумеется, унеслись вперёд гвардейцы, которых столь часто упоминали ранее. Устремившись к противнику, они нанесли ему удар такой силы и с такой скоростью, что ещё не оправившиеся от громового раската пушек готы частью обратились в паническое бегство.

Гадигез пытался было остановить своих воинов, но не смог. Отчаянный натиск остальной части пехоты по фронту полностью разрушил любые его надежды на предотвращение дальнейшего бегства солдат. Гораздо более мобильные и вооружённые ружьями, различные отряды, отделённые от корпуса Друза, уничтожали при поддержке местных отдельные осколки некогда единой готской армии, что разбрелись по округе для грабежа и мародёрства.

После подобного разгрома Рескупориду X пришлось бежать, так как в столице его царства против него вспыхнул бунт. Лишённый всякой политической и военный поддержки, он вынужден был просить мира. Однако, его бывший союзник, Гадигез, ответил на подобный шаг бывшего боспорского царя жестокостью, соразмерной величине его предательства. Он схватил Рескупорида X, после чего целых два дня пытал его, а затем залил ему в глотку жидкое золото из расплавленных царских регалий оного. К сожалению, самого Гадигеза это уже навряд ли могло спасти…

Глава 35. Кто бы мог подумать…

Ведь уже через месяц после его громкого поражения его отстранили от власти, причём не самым милосердным способом. Впрочем, важнее то, что вместе со смертью Гадигеза готы, которых и до того разве что со скрипом можно было назвать едиными, окончательно слетели с катушек и начали межплеменную резню с грабежом, мародёрством и прочими весёлыми штуками.

Гадигеза и его войско и до того терпели, скрепя сердцем, но после начавшейся после его смерти анархии чаша терпения была полностью переполнена. Думаю, не трудно понять, что ни одному готу с этого момента не были рады где-либо в Крыму.