Последний идальго

И тут она сообразила, это был тот самый старик из парка. При ярком освещении он выглядел иначе. Глядя на подтянутую фигуру, сложно было вообразить, что мужчине больше сорока. Но лицо…

Из-за темного загара и глубоких морщин ему можно было дать как сорок, так и шестьдесят. Такие лица она встречала у моряков в порту Картахены, где всю жизнь трудился ее дед. Высушенные солнцем и ветром, загрубевшие от морской воды. Словно маски, неподвластные времени. Глядя на старика, Кристина поправила сумку на плече: нет, на добродушного трудягу-моряка он не был похож.

Немного поколебавшись, она подошла.

– Я вас не узнала, сеньор…, – села, пытаясь вспомнить имя своего заступника.

– Сеньор Геррер, – подсказал старик, – или просто Диего.

«Наверное будет расспрашивать про полицию» – решила Кристина.

Неловкую паузу прервала официантка.

– Добрый день! – В руках девушки было открытое меню, – сегодня блюдо от шефа…

– Два кофе, будьте добры, – перебил Диего.

Закрыв меню, официантка быстро удалилась. Лицо старика прорезала гримаса, отдалённо смахивающая на улыбку.

– Как нога? – спросил он.

Ответить Кристина не успела, следующий вопрос сбил с толку.

– Это же не первая травма? – старик говорил с ней, будто со старым приятелем и от этого было не по себе. – Ты же до университета занималась единоборствами? Тхе-квон-до, верно?

– Да, – удивленно согласилась она.

– Наверно доставалось и посильнее? – продолжил старик, не обращая внимания на ее замешательство.

«Он действительно ждет, что я буду отвечать? И вообще, откуда он обо мне столько знает?»

Звякнули блюдца, официантка небрежно поставила чашки с кофе на стол. В центр водрузила корзинку с сахаром. Старик взял чашку и отхлебнул. Кристина к своей не притронулась. Не хотелось пить, не хотелось разговаривать со стариком. Единственное, о чем она мечтала – оказаться поскорее дома. Она смотрела на старика и ждала подходящего момента, чтобы уйти.

– Чего бы ты хотела больше всего на свете? – огорошил старик.

– Что? – Кристина растерялась.

Тревожный холодок пробежал по спине. Странный вопрос. Пугающий. Стараясь перевести разговор в шутку, она выдавила из себя смешок.

– Больше не попадать в такие ситуации?

Иронию старик не оценил.

– Неужели тощий африканец, который пинал тебя, был настолько грозным противником?

«Да что я могла против парня? Хорошо рассуждать, когда ты мужик! Сам то не особо торопился на помощь!» – разозлилась Кристина.

– А вы бы вмешались, если бы вас не заметили?

Брови сеньора дрогнули.

– Я до сих пор считаю, что в помощи ты не нуждалась! Шанс у тебя был, просто ты не смогла им воспользоваться. Да бог с ним, с этим парком, я пришел по другому поводу, – он поставил чашку на блюдце, – ты веришь в судьбу?

«Ага, а еще в русалок, Деда Мороза и Ети! Да он сумасшедший!» – она оглядела набитое людьми кафе и немного успокоилась. Стоит только позвать на помощь…

– Так вот, Кристина, нас свела судьба! Ты еще не понимаешь, но в твоих руках счастливый билет, – черные, как сама тьма, глаза смотрели прямо на нее, отбивая всякое желание спорить, – я разберусь с твоей проблемой, если окажешь мне услугу.

Мадре миа, о чем он? Хочет сдать в полицию африканцев, которые напали в парке? Или что? Разве я обязана все это выслушивать?

Кристина решительно встала.

– Спасибо вам за помощь там… – она запнулась, – мне нужно идти. Извините, но я не могу вам ничем помочь.

Выражение лица старика не изменилось. Казалось, он не обратил на ее путанные слова ни малейшего внимания.

– Я не прошу тебя о бесплатной услуге, и ничего не требую взамен моей помощи в парке. Забудь. Я предлагаю сделку, цена которой – жизнь твоего отца.

Кристиана замерла. Непонимание и страх затуманили разум. Старик указал на стул.

– Садись! Потрать десять минут и выслушай меня. Не думаю, что у тебя есть дела поважнее.

«Десять минут, и этот сумасшедший оставит меня в покое» – она послушно опустилась на стул.

– Откуда вы знаете о болезни отца?

– Это не важно. И еще, разговор должен остаться между нами! Ясно?

Кристина кивнула. Почти не слушая, она отсчитывая в голове минуты.

– Твой отец болен, и этот вид онкологии неизлечим.

Она сжала губы и закрыла глаза. Десять минут.

– Сколько дают ему врачи, месяц? – старик говорил будничным тоном, словно речь шла не о жизни человека, не о жизни ее отца, а о выборе блюда на обед. – Они всегда привирают, знаешь ли, издержки профессии. Так вот, я могу помочь, если согласишься выполнить пустяковое поручение.

Он замолчал, и Кристина открыла глаза. Взяла чашку, провела языком по пересохшим губам и сделала большой глоток остывшего кофе. Вкус не почувствовала, зато сказанные слова начинали обретать смысл. Где-то глубока в душе забрезжила надежда.

– Вы врач?

– О нет, – старик откинулся на спинку стула, – врачи тут бессильны.

Сложившийся в голове пазл мгновенно рассыпался.

– Сеньор, я вас не понимаю!

Старик пожал плечами.