Последний грех

— О! Да вы посмотрите на него — заговорил! — Марк всплеснул рукам. — Э, нет, милый мой, сдохнуть так легко мы тебе не дадим. Ты правильно сказал, умер и никакого наказания. А наказание ты получишь. Не сомневайся. И не такое, как у Карпыча. Кстати, ты знаешь, что ты ему вену едва не перегрыз? «Скорую» вызывали, швы накладывали. А соседа по спальне, за что ему ты голову проломил?!

— Я и другим хотел.

— Да ты, я посмотрю, еще не остыл. — Марк сделал изумленное лицо. И уже утверждающе покачал головой. — Не остыл. Поэтому и наказание для тебя будет другим.

— Что, бить будете?

— Нет. Битье — это не мой метод. Я работаю по-другому.

Пашка ждал.

— Хочешь узнать как?

— Нет! Я все равно жить здесь не буду. Или убегу, или убью кого-нибудь!

— Какие мы грозные! Убью! Кого ты убивать собрался? Может, друга своего Максима?! Он, кстати, хотел тебя повидать.

— Врете опять! Вы все тут врете! Вы…

Слова давались с трудом. Привстав на локтях, он кидал их Марку в лицо, но силы были на исходе. Намереваясь произнести что-то еще, Пашка открыл рот, замер и замертво рухнул на подушку.

— Зачем вы его возбуждаете? — Доктор неодобрительно посмотрел на Марка. — Сотрясение, это вам — не понос. Ему покой нужен. Вот оклемается немного, тогда и будете выяснять, кто прав, кто виноват. Видите, вырубился начисто.

— Чему там сотрясаться? Если бы там мозги были, а то — дерьмо полное. Он же — гаденыш целое побоище устроил, людей покалечил. Ну и сам, конечно, поплатился.

Марк встал с кровати.

— В отношении этого паршивца у меня нет никаких иллюзий. Боюсь, Эдуард Сергеевич, ваша помощь в отношении него нам еще понадобится.

— В смысле?

— В прямом! Пацан этот бешенный какой-то. — Пальцами Марк принялся массировать виски. — Представьте только, на Карпыча, на этого мамонта, которого все, как огня, боятся, с железкой кидался. Причем натурально так, не блефовал. Камикадзе прямо. Я уверен, рецепт в его случае стопроцентно показан.

Доктор вздрогнул.

— Что вы… имеете в виду?

— Вы же сами все понимаете.

Доктор понимал, но верить отказывался…

В приют врач приходил раз в неделю или по вызову. Где его нашел Хозяин, никто не знал, но, как к врачу, вопросов к нему не было. Без этого молчаливого человека мальчишкам пришлось бы совсем туго. Как и любые дети, они тоже страдали простудой, аллергией или даже поносом. Не говоря, уже про другие, сугубо профессиональные болячки. И лечить их кому-то было нужно. К счастью, пока доктору или, как его звали пацаны, дяде Эдику все было по зубам. Он назначал таблетки, делал уколы и иногда ставил капельницы. Что было бы в тяжелом, операбельном случае — никто не знал. Сами пацаны в силу возраста еще не представляли, что кого-то из них могла забрать «костлявая с косой», а Карпыч с Марком и думать на эту тему не хотели. Уж очень мрачные мысли выходили. Одно знали точно: рисковать никто не будет — и в больницу маленького мученика не повезут. Тогда что?!

Как-то в разговоре с Хозяином Марк спросил, что делать, если клиент сильно покалечит живую игрушку. Так, что без операции в стационаре будет не обойтись. Хозяин вскинул бровь: «Не знаю. Надо подумать».

После консультацией с «дядей Эдиком» решение вопроса вышло мрачноватым. Хозяин передал Карпычу упаковку с тремя ампулами и инструктаж: «До поры, до времени — спрячь понадежнее». Запомнить или хотя бы прочесть название на ампулах усач не мог. Да и незачем было. Все, что нужно, он услышал на словах: в ситуации, когда уже терять нечего, просто распечатать ампулу, набрать шприц и сделать инъекцию. Препарат должен был снять любую боль. Быстро, надежно и, самое главное, навсегда. Пока коробка была запечатана.

* * *

Доктор снял очки и пальцами помассировал переносицу.

— Извините. Можно поконкретнее: какая помощь?

— Доктор, ну что тут не понятного?! — Марк, сложил руки на груди, нервно прошелся по комнате. — Я наблюдал за этим ребенком. Наблюдал больше двух дней и сделал вывод, что в таком состоянии он… Он нам не подходит. Психика расшатана до предела. И знаете…

Подыскивая слова, Марк на секунду замолчал. Доктор предпочитал слушать.

— Вы же знаете нашу специфику. Дети должны быть обучаемыми и послушными. А этот, что?! Убью! Убегу! Разве это дело?

— К чему вы клоните?

— Нельзя ли выписать ему… что-нибудь успокоительное? Только не мятные капли, а по-настоящему эффективный и современный препарат. Чтобы влили и, всю его дикость, как рукой сняло.

— Мм, — доктор облегченно зашлепал губами. — Препарат-препарат. Пожалуй, это возможно. Но в его состоянии препараты, кроме тех, что я назначил, противопоказаны.

— Думаете, — Марк кивнул на наручники, — это — лучше? Он же, как псих, себя калечит и других. Вот увидите, очнется и начнет башкой в стену долбиться — суицид показательный устраивать.

— Вероятно, у мальчика помимо физического, было сильное психическое потрясение. Глобальный стресс. А про суицид, думаю, вы несколько преувеличиваете.

— Отнюдь. Поверьте, он всех тут готов переубивать. И себя в том числе. Только волю дайте.

— Да уж. Ну хорошо. — Доктор расстегнул свой чемодан. — В таком случае, имеет смысл рискнуть.