Последний герой нашего времени

Эффект соучастия был полным — настолько полным, что против актрисы выдвигались даже обвинения в оскорблении общественной нравственности и виртуальной проституции. Однако все судебные процессы она с блеском выиграла, изрядно облегчив карманы истцов, — нанятые Хэннеси лучшие адвокаты доказали, что поскольку реального секс-контакта нет, то о проституции не может быть и речи, и что интим-сайт знаменитой актрисы — это всего лишь разновидность интерактивного шоу, в котором, как известно, может принять участие любой желающий, и поэтому является абсолютно законным способом зарабатывания денег. Что же касается оскорбления нравственности, то разве леди Делюкс виновата в том, что мужчины мастурбируют, видя на стереоэкранах откровенные сцены из широко известных фильмов с её участием? Что поделаешь, если у особей мужского пола физиология превалирует над разумом — таков уж их примитивный менталитет!

— Скотина, грубая скотина! — взвизгнула Ханна. — Какая же ты скотина… Ведь я сама здесь, рядом с тобой, живая, а ты…

Но Стиг Дэвис её не услышал — он был в наушниках, в которых раздавались сладкие стоны виртуальной Хэннеси Делюкс. Она огляделась, ища камень, чтобы хряснуть с размаху сначала по дисплею — вдребезги его, в пыль! — а потом по башке этому тупоголовому самцу. Ей попался на глаза пистолет, лежавший во второй половинке капсулы, — он был заряжен, Стиг при ней проверял оружие, прострелив навылет пустую бутылку, — и Ханне захотелось всадить пулю в ненавистный затылок пилота, этого животного в человечьем обличии. Но она не сделала ни того, ни другого — она повернулась и бросилась прочь, давясь злыми слезами…

— Струсил, струсил, струсил, — повторяла она на бегу. — Примитивная скотина, кретин с мозгами, разжиженными спермой… Ненавижу!

Оскорблённая до кончиков волос, Хэннеси накручивала сама себя, не давая вылезти наружу мыслям, копошившимся в её сознании. "Дэвис не струсил — он просто не поверил в твою искренность и не захотел быть игрушкой для распутной куртизанки-хайлевелки: ты сама во всём виновата. А может, всё было проще: мы живём в мире, где перемешались реал и виртуал, где правда неотличима от лжи, где нет никакой разницы между искусственным и настоящим, натуральным и синтезированным, подлинным и смоделированным, и твой Стиг, законопослушный раб этого мира, не принял тебя за женщину, которую можно любить: для него существует только виртуальная Хэннеси Делюкс, несравненная Хэннеси Делюкс, мечта мужчин всего мира — доступная мечта, были бы деньги. И это ещё страшнее…". Она яростно затаптывала эти мысли, но они появлялись снова и снова.

Ханна бежала вдоль полосы прибоя, разбрызгивая пену. Над ней проносились рваные серые облака; на волнах появились гребни — усилившийся ветер трепал ей волосы, предмет её гордости. Она бежала, пока не споткнулась и не упала ничком на белый коралловый песок и не разрыдалась. Хэннеси плакала так, как не плакала с детства, когда она впервые узнала, что мир взрослых совсем не так хорош, как его расписывают. Она плакала, и её горячие злые слёзы оставляли на песке маленькие ямки-следы, похожие на раздавленные чечевицы…

Наревевшись, она замерла, уткнувшись лицом в ладони, — ей не хотелось ни вставать, ни даже шевелиться. Ханна лежала в полузабытьи, пока не услышала какой-то посторонний звук, вплетавшийся в шум океана. Она подняла голову.

Над островом кружил серебристый флаер, заходя на посадку. "Вот и всё, — подумала актриса, — экзотика кончилась. Пора возвращаться в мой привычный мир, в котором мне так уютно. А с этим ублюдком я рассчитаюсь — я сделаю всё, чтобы он попал в кислотный шар! Я заявлю, что он насиловал меня все эти дни — царапин на мне хватает, — угрожая сбросить в лагуну на корм акулам, если я ему не уступлю. И поверят мне, а не ему: хотя бы потому, что он мужчина, а я — женщина. И ещё — кто он, и кто я? У меня много денег, которые могут всё. Так что — прощай, Стиг Дэвис".

Скривив губы в злой усмешке, она встала, отряхнула с комбинезона налипший песок, поправила волосы — Хэннеси Делюкс должна быть несравненной всегда, в любой одежде, — и спокойно пошла вдоль полосы прибоя навстречу флаеру, садившемуся на пляж.

Ноябрь 2009 года