Последний гамбит

– Иви сказала, что он был доктором наук, которого уволили из лаборатории Хоторна, – сказала я, выпустив его из объятий.

– Это, в общем, описывает все, – ответил Ксандр, его жизнерадостный тон был копией копии настоящей радости. – За исключением последовательности событий. Вполне вероятно, что Исайю уволили, когда меня зачали. Может быть, потому что меня зачали? Я имею в виду, может, и нет! Но ведь может быть?

Бедный Ксандр. Я подумала о том, что он сказал на «Змеях и лестницах».

– Поэтому ты не общался с ним?

– Я не могу просто позвонить ему, – печально взглянул на меня Ксандр. – Что, если он ненавидит меня?

– Никто не может ненавидеть тебя, Ксандр, – ответила я, мое сердце сжалось.

– Эйвери, всю мою жизнь люди меня ненавидели. – Что-то в его тоне заставило меня думать, что очень мало человек понимали, каково это – быть Ксандром Хоторном.

– Но не те, кто знает тебя, – отрезала я.

Ксандр улыбнулся, и от этой улыбки у меня на глазах выступили слезы.

– Как ты думаешь, это нормально, – спросил он, на мгновение мне показалось, будто он стал моложе на несколько лет, – что я любил эти субботние утренние игры? Любил расти здесь? Любил великого и ужасного Тобиаса Хоторна?

Я не могла ответить на этот вопрос за него – ни за кого из них. Я не могла отменить боль последних нескольких дней. Но была одна вещь, которую я могла сказать.

– Ты любил не великого и ужасного Тобиаса Хоторна. Ты любил старика.

– Я один знал, что он умирает. – Ксандр повернулся, чтобы поднять что-то похожее на камертон, но дальше остановился и не сделал движения, чтобы добавить его к хитроумному устройству, которое создавал. – Он неделями хранил это в секрете от всех остальных. Он хотел, чтобы в самом конце я был рядом с ним, и знаешь, что он сказал мне – какими были его последние слова?

– Какими? – тихо спросила я.

– Когда все закончится, ты узнаешь, каким человеком был я – и каким человеком хочешь стать ты.

Глава 41

Я вернулась в солярий с пустыми руками – еще один тупик. До скорого. Это зловещее обещание эхом отдавалось в голове, когда я зашла за угол и увидела телохранителя Иви. Я кивнула ему, мельком оглянулась на Орена, а затем открыла дверь в солярий.

Иви разложила листы из папки перед собой на полу, в ее руке я заметила телефон. Она фотографировала.

– Что ты делаешь? – спросила я, удивившись.

Иви подняла взгляд.

– А ты как думаешь? – ее голос дрогнул. – Мне нужно поспать. Я знаю, что мне нужно поспать, но не могу остановиться. И я не могу вынести папки из этой комнаты, поэтому я подумала… – Она покачала головой, ее глаза наполнились слезами, янтарные волосы упали ей на лицо. – Не бери в голову. Это глупо.

– Это не глупо, – разуверила ее я. – И тебе правда нужно поспать.

Как и всем нам.

* * *

Я заглянула в крыло Джеймсона, прежде чем вернуться в свое. Я вспомнила, каково мне было узнать, что мама была не той, за кого я ее принимала. Казалось, я снова пережила ее смерть. Мне помогло только напоминание Либби о том, какого сорта человеком была моя мама. Тогда я поняла, что знала ее во всех смыслах, которые на самом деле имели значение.

Но что я могла сказать Джеймсону, или Ксандру, или любому из них о Тобиасе Хоторне? Что он в самом деле был потрясающим? Что он умел все продумать наперед? Что у него была хоть капля совести? Что он заботился о своей семье, несмотря на то что он передал наследство незнакомке?

Когда все закончится, ты узнаешь, каким человеком был я – и каким человеком хочешь стать ты. Я подумала о последних словах миллиардера Ксандру. Когда все закончится? Когда Ксандр найдет своего отца? Когда все игры, спланированные Тобиасом Хоторном перед смертью, будут сыграны?

Размышляя над этим, я наткнулась взглядом на кожаную сумку на комоде. В течение двух дней я была поглощена извращенной загадкой похитителя Тоби и надеждой, какой бы слабой она ни была, что мы приближаемся к ее разгадке. Но правда в том, что все наши размышления ни к чему не привели. Вероятно, все было задумано так, что мы будем ходить по кругу – до тех пор, пока загадка не изживет себя.

До скорого.

Все складывалось ужасно. Мне нужно было выиграть. Мне нужно было отвлечься. Когда все закончится, ты узнаешь, каким человеком был я – и каким человеком хочешь стать ты. Медленно я подошла к комоду, думая о Тобиасе Хоторне и тех досье, и взяла сумку.

Я разложила предметы, которые еще не использовала. Отпариватель. Фонарик. Пляжное полотенце. Круглое стекло. Затем произнесла последнюю подсказку, которую мы с Джеймсоном разгадали:

– Не дыши.

Спустя мгновение мой взгляд упал на полотенце, а затем на сине-зеленое стекло. Этот цвет. Полотенце. Не дыши.