Последний Дозор

– И все-таки надо стараться преодолевать разногласия, раз уж мы теперь на некоторое время в одной команде, – рассудительно произнес Эдгар. – Не опускаться до оскорблений, не угрожать родным и близким… попусту. У тебя все, Антон?

– Нет, осталось еще одно маленькое замечание. Я не могу пройти на седьмой слой. На шестой я прошел – на нервах, на адреналине. Смог. Но дальше такой барьер, что мне никогда не пробиться. И в Дозорах тоже оценивали мощность барьера – никакой приток Силы извне не поможет.

– Почему?

– Да потому, что тут дело не в Силе как таковой! Она и без того хлещет в воронку над «Подземельями Шотландии» – мама не горюй! Но ведь Силой надо оперировать, пропускать ее через себя. Ну подашь ты Силу искусственно, выкачаешь из людей, из артефактов… и что? Напряжение в сети тоже нельзя повышать бесконечно, провод расплавится! Тут нужен сверхпроводник, понимаешь? А такой сверхпроводник – это нулевой Иной, совершенно не вырабатывающий магической энергии!

– Ох уж эти мне технические аналогии. – Эдгар вздохнул. – Геннадий, а ты понял?

– Понял. Говорил я…

– Все, молчи. Антон, я понимаю, что ты выше головы не прыгнешь. И я не прыгну…

– Эдгар, а с каких пор ты стал Высшим?

Бывший Инквизитор усмехнулся:

– Недавно. Не обращай внимания.

– Ну, знак регистрации Геннадию ты снял, – рассуждал я вслух. – Это понятно, в Инквизиции тебя и не таким вещам учили. Но поднять уровень Силы можно только «Фуараном». Книга сгорела…

– Не заговаривай мне зубы. – Эдгар вдруг хохотнул. – Геннадию заговаривай, у него они чешутся. Так вот чудес от тебя не ждут. От тебя требуется смекалка. Найди кружной путь.

– Уверен, что Томас-Рифмач искал этот путь сотни лет.

– Но у него же не было жены и дочки, под которыми может взорваться ядерный заряд. – Эдгар посмотрел на часы. – Успеваем. Молодец, хорошо руль крутишь. А теперь слушай – машину на парковку не загоняешь, это не нужно. Лишние следы. Нас у входа в зал вылета ждет парнишка, отдашь ему ключи. Человеку заплатили за то, чтобы он отогнал твою тачку на платную стоянку и оплатил трое суток. Вернешься – сможешь забрать.

– Если вернешься, – добавил Геннадий.

– Ты уж извини, но его шансы я ставлю выше, – отрезал Эдгар. – Так вот мы сейчас быстренько-быстренько пройдем контроль, причем ты не будешь привлекать внимания Иных на таможне. Лишние жертвы Светлому ни к чему, так? Сядем в самолет, ты выпьешь кофе, позволителен даже глоточек коньяка. И будешь думать. Хорошо думать. Так, чтобы я слышал, как у тебя мозги скрипят. И очень будет хорошо, если к Эдинбургу ты уже будешь знать, как достать Венец Всего. Потому что времени у нас в обрез. Всего двенадцать часов до взрыва.

– Ты сволочь, – сказал я.

– Нет, я очень эффективный менеджер по персоналу. – Эдгар улыбнулся.

Глава четвертая

Есть такие слова, от которых человек впадает в ступор без всякой магии.

К примеру: «Расскажи что-нибудь смешное». Даже если вы только что просмотрели финал КВН, прочитали свежий том Пратчетта и отрыли в интернете десяток действительно смешных и свежих анекдотов – из головы все вмиг вылетает.

Еще хорошо действуют слова «Сядь и подумай». Мне сразу вспоминается школа, контрольная по алгебре или какое-нибудь четвертное сочинение, усталое лицо учителя, который ничего хорошего от подопечных уже не ждет.

В этот раз в Эдинбург мы летели напрямую, рейсом «Аэрофлота». Будь это обычная командировка, я бы ничего против не имел, в Шотландии мне понравилось. Тем более что Эдгар, конечно же, взял места в бизнес-классе. Трое разъяренных соотечественников, явно способных вскладчину купить Боинг-767, на котором мы летели, бесновались у стойки регистрации – их билеты оказались недействительными. Я ничего не сказал, но в груди затеплилась надежда. Большинство людских неприятностей с двойными или недействительными билетами – следствие махинаций каких-нибудь нечистых на руку Иных, чаще Темных, но порой и Светлых. Поэтому все подобные случаи Дозорами отслеживаются. Ну, теоретически все, на практике – лишь вызвавшие серьезные скандалы. В данном случае скандал намечался изрядный…

Но, боюсь, все-таки расследование будет не столь оперативным, как мне нужно. Тем более сейчас, когда по всей Москве ищут Саушкина…

Таможенный пост на вылете тоже был усилен. Вместо двух Иных дежурили аж четверо, паритет в данном случае соблюдался жестко. Я питал слабые надежды, что на усиление бросят наших ребят и они меня заметят, но нет, все Иные были из подмосковных отделений, в данном случае – химкинские. К тому же еще перед регистрацией Эдгар раздал нам фальшивые паспорта и наложил качественные личины, которые четвертому-пятому уровню Иных были не по зубам. Так я и прошел мимо своих коллег под именем петербуржского жителя Александра Петерсона. Геннадий стал Константином Арбениным, а как назвался сам Эдгар, я не расслышал.