Последний Дозор

– Нет. К этому не привыкнешь.

– Помнишь анекдот про фальшивые елочные игрушки, Антон? – спросили из-за спины. Я обернулся.

Тигренок стояла в пяти шагах от меня.

Их было много. Очень много тех, кто стоял и слушал мой разговор с Мерлином. Игорь Теплов и Алиса Донникова – они были рядом, они держали друг друга за руки, но в лицах их не было счастья. Девочка-оборотень Галя спрятала глаза. Мурат из самаркандского Дозора смущенно помахал рукой. Темный, когда-то убитый мной, сброшенный с Останкинской башни, смотрел на меня без злобы и раздражения.

Их было очень много. Деревья мешали увидеть, сколько их тут есть. Но если бы не лес, они бы стояли до самого горизонта. Вперед пустили тех, кого я знал.

– Помню, Тигренок, – сказал я.

Во мне больше не было ни страха, ни злости. Только печаль – тихая и усталая.

– С виду они как настоящие, – сказала Тигренок и улыбнулась. – Только вот радости от них никакой…

– Ты хорошо выглядишь, – пробормотал я, чтобы хоть что-то сказать.

Тигренок задумчиво оглядела свою накидку из тигриной шкуры. Кивнула:

– Я старалась. Ради встречи.

– Привет, Игорь! – сказал я. – Привет, Алиса!

Они кивнули. Потом Алиса сказала:

– А ты молодец. Силен. Только не зазнавайся, Светлый! Тебе ведь помогал сам Мерлин.

Я оглянулся на старика.

– Иногда, – деликатно сказал Мерлин. – Ну… возле этой вашей диковинной башни. И еще когда ты дрался с оборотнем в лесу… И совсем немного…

Я его уже не слушал. Я озирался в поисках того, чьи слова мне были важнее всего.

Костя оттолкнул Иного, за чьей спиной стоял, и вышел мне навстречу. Пожалуй, из всех присутствующих он выглядел и лучше, и одновременно нелепее всех – на нем были обрывки космического скафандра, когда-то белого, а сейчас почерневшего и прожженного в нескольких местах.

– Привет, сосед, – сказал он.

– Привет, Костя, – ответил я. – Я… я давно хотел тебе сказать. Прости.

Он поморщился:

– Да брось ты свои светлые замашки… чего прощать-то… Честно дрались, ты честно победил. Все в порядке. Мне-то надо было сообразить, что ты не от страха Щит ставишь…

– Все равно, – сказал я. – Ты знаешь, ненавижу свою работу. Я стал винтиком… деталью машины, которая не знает пощады!

– А как с нами иначе-то? – Костя вдруг улыбнулся. – Перестань… Ты… это… отца прости. Если сможешь. Он таким не был.

Я кивнул:

– Постараюсь. Попробую.

– Скажи, что мы с мамой его ждем. – Костя помедлил и твердо добавил: – Здесь.

– Я скажу, – отыскивая взглядом Полину, пообещал я.

Костя вдруг сделал шаг вперед, неловко пожал мне руку – и отступил.

И за тот крошечный миг, пока наши ладони соприкасались, я почувствовал, как его холодная рука стала теплой, кожа вспыхнула розовой краской, а в глаза вернулся блеск. Костя стоял, пошатываясь, и смотрел на свою ладонь.

А мою ладонь жег леденящий холод…

Строй Иных дрогнул. Они медленно, непроизвольно двинулись ко мне. В глазах их была жажда и зависть – у всех, даже у Тигренка, даже у Игоря, даже у Мурата…

– Стоять! – закричал Мерлин. Метнулся, встал между мной и ушедшими Иными, высоко поднимая руки. Я заметил, что он старательно огибает меня, чтобы не коснуться. – Стойте, безумцы! Минуты жизни… это не то, чего мы хотим, не то, чего мы ждали!

Они остановились. Смущенно переглядываясь, отступили. Но в глазах их по-прежнему горел голодный огонь.

– Уходи, Антон, – сказал Мерлин. – Ты все понял и ты знаешь, что нужно сделать. Иди!

– Мне не пройти, там «Последний Дозор», – сказал я. – Если только твой голем их не остановит…

Мерлин посмотрел куда-то сквозь меня. И вздохнул:

– Голем мертв. Оба голема мертвы. Жаль… я порой выходил на пятый слой поиграть со змеей. Но она тоже тосковала.

– Вы сможете проводить меня? – спросил я.

Мерлин покачал головой:

– Немногие из нас способны выйти даже на пятый слой. Достичь первого могут лишь единицы, и то мы там беспомощны.

– Я же не пройду мимо них, – сказал я. – А напрямую… на седьмой слой тоже не смогу.

Мы улыбнулись друг другу.

– Тебе помогут, – сказал Мерлин. – Только сделай все правильно, прошу тебя.

Я кивнул.

Я не знал, получится ли. Я мог лишь постараться.

А в следующий миг воздух рядом со мной завибрировал, будто что-то, кипящее от избытка Силы, прорывало Сумрак. Какие слои… какие расстояния… что это значило перед лицом этой звенящей от осознания себя Силы?

Надюшка шагнула на траву. Взмахнула руками, не удержала равновесия и плюхнулась на попу, глядя на меня.

– Вставай, – сказал я строго. – Сыро.

Надя вскочила, отряхивая вельветовый комбинезончик, и затараторила:

– Меня мама научила в тень ходить! Это раз! А еще там обезьяна со змеей дрались и друг друга победили! Это два! Два дядьки и тетенька смотрят на змею и ругаются очень плохими словами! Это три! И мама велела, чтобы я тебя немедленно привела ужинать! Это четыре!

Она запнулась, обнаружив вокруг себя целую толпу. Смутилась, опустила глаза и голосом вежливой девочки пробормотала:

– Здравствуйте…

– Здравствуй. – Мерлин присел перед ней. – Ты Надежда?

– Да, – гордо сказала Надя.

– Я рад, что тебя увидел, – сказал Мерлин. – Отведи папу домой. Только не сразу домой, вначале назад, к людям. А потом домой.