Последний довод королей

— Люди любят наблюдать за красивыми марионетками, наставник. Малейший намек на присутствие кукловода может их расстроить. Правда, они могут вдруг заметить нити вокруг своих собственных запястий. Сульт что-то заподозрил, и единственного взгляда за занавес хватило, чтобы он навлек на всех несчастье.

Байяз перевернул одну из фигурок, и она со стуком упала на стол, перекатываясь вперед и назад.

— Что ж, давайте представим, что вы великий архитектор и вы принесли нам… — Глокта махнул рукой за окно. «Целые акры очаровательного опустошения». — Все это. Ради чего такая щедрость?

— Не совсем бескорыстно, сознаюсь. У Кхалюля были гурки, чтобы воевать за него. Мне понадобились собственные солдаты. Даже самый великий полководец нуждается в маленьких людях, которые держат его оборону. — Он рассеянно подтолкнул одну из фигурок вперед. — Даже самым великим воинам нужны доспехи.

Глокта выпятил нижнюю губу.

— Но Феект умер, и вы остались ни с чем.

— Да, голый как младенец, в моем-то возрасте. — Байяз глубоко вздохнул. — И в такую дурную погоду, ведь Кхалюль готовился к войне. Нужно было как можно скорее подготовить наследника, но мои мысли заблудились, потерялись в книгах. Чем старше вы становитесь, тем быстрее проходят годы. Можно позабыть, как быстро умирают люди.

— И как легко.

— После смерти золотого канцлера образовался вакуум, — пробормотал Глокта, обдумывая услышанное. — Сульт и Маровия увидели возможность захватить власть и воплотить в жизнь свои представления о том, как должна развиваться нация.

— На редкость нелепые представления. Сульт хотел вернуться к выдуманному прошлому, где каждый занимал свое место и делал то, что ему предписано. А Маровия? Ха! Маровия хотел отдать власть народу. Выборы! Голос простого человека!

— Он заикался о чем-то подобном.

— Надеюсь, вы относились к этой химерной идее с должным презрением. Отдать власть народу! — Байяз усмехнулся. — Народу она и не нужна. Люди не понимают, зачем это. Что, к черту, они будут делать, если получат власть? Они похожи на детей. Они и есть дети. Всегда нуждаются в том, кто будет указывать им, что надо делать.

— Кто-то вроде вас, я полагаю.

— А кто подходит лучше? Маровия хотел использовать меня в своих мелких интригах, но все это время я использовал его. Пока он дрался с Сультом из-за объедков, я уже выиграл партию. Решающий ход я подготовил заранее.

Глокта кивнул:

— Джезаль дан Луфар.

«Наш маленький бастард».

— Да, наш общий друг.

«Но бастард бесполезен, пока…»

— Кронпринц Рейнольт стоял на его пути.

Маг щелкнул по фигурке, и она медленно покатилась по доске, потом со стуком не упала на стол.

— Мы говорим о событиях огромного масштаба. Конечно, тут не обойтись без некоторых издержек.

— Вы сделали так, чтобы все думали, будто его убил едок.

— О, его на самом деле убил едок. — Байяз самодовольно поглядывал на собеседника из сумрака. — Не все нарушители второго закона служат Кхалюлю. Мой ученик Йору Сульфур тоже порой не прочь кое-что откусить.

Он щелкнул двумя рядами гладких и ровных зубов.

— Понимаю.

— Это война, наставник. На войне используют любое оружие. Ограничивать себя глупо. Хуже того. Ограничивать себя — это трусость. Но боже мой, кому я это говорю? Вас не надо учить беспощадности.

— Нет. Я научился всему в императорской тюрьме, и с тех пор у меня большая практика.

Байяз подтолкнул вперед одну из фигурок.

— Очень полезный человек этот Сульфур. Он давным-давно осознал, что такое необходимость, и овладел искусством перевоплощения.

«Это он был тем гвардейцем, который рыдал у дверей принца Рейнольта. И растворился в воздухе на следующий день…»

— Лоскут ткани, найденный в спальне посла, — пробормотал Глокта. — Кровь на его одежде.

«Так невинный человек отправился на виселицу, а война между Гуркхулом и Союзом была предрешена. Два препятствия сметены одним точным движением метлы».

— Мир с гурками не входил в мои планы. Сульфур поступил опрометчиво, оставив слишком явные улики. Но он не ожидал, что вы начнете докапываться до истины, когда очевидное объяснение под рукой.

Глокта кивнул. Вся схема постепенно выстраивалась у него в голове.

— Он узнал о моем расследовании от Секутора, и ко мне с визитом любезно пришел ваш ходячий мертвец Мофис, приказал остановиться или умереть.

— Совершенно верно. В других случаях Йору принимал образ Дубильщика и подстрекал крестьян к бунту. — Байяз разглядывал свои ногти. — Но все ради благой цели, наставник.

— Чтобы придать лоск вашей последней марионетке. Чтобы он стал любимцем народа. Чтобы знать и Закрытый совет признали его. Вы сами распространяли слухи о нем.

— Героические действия на разрушенном Западе! Джезаль дан Луфар! — Байяз усмехнулся. — Он сделал меньше, чем тот, кто плачет о дожде в засуху.

— Идиоты поверят в самую дикую чушь, если прокричать об этом достаточно громко. Точно так же вы подстроили турнир.

— Вы заметили? — Улыбка Байяза стала шире. — Я поражен, наставник, я просто поражен. Вы подошли очень близко к истине.

«И все-таки блуждал далеко от нее».