Последний довод королей

– Тот самый бастард.

Отрицать это смысла не было.

– Верно. Бастард. Почему бы вам не проехать в город, генерал? Поговорим с глазу на глаз, как цивилизованные люди.

Мальзагурт мельком глянул на Глокту.

– Простите, однако ваше правительство не всегда обращалось с нашими безоружными посланниками… цивилизованно. Мы, пожалуй, подождем снаружи. Пока.

– Как хотите. Полагаю, с маршалом Варузом вы знакомы?

– Разумеется. Прошла целая вечность с нашей последней схватки в пустошах. Я бы даже мог сказать, что скучал по вам… но не скажу. Как поживаете, мой старый друг и старый враг?

– Грех жаловаться, – буркнул Варуз.

Мальзагурт широким жестом окинул бурлящую реку живой силы императорских войск.

– И в нынешнем положении? Не знаю вашего второго…

– Это Байяз, первый из магов.

Ровный, спокойный голос одного из спутников Мальзагурта, смуглолицего человека в простой белой одежде вроде жреческой мантии, с виду не старше Джезаля. Он не надел брони и не принес оружия. На одежде и седле смуглолицего Джезаль не заметил украшений, и все же прочие члены отряда – даже Мальзагурт – взирали на него с уважением. Если не со страхом.

– Ага, – задумчиво пригладил бородку генерал. – Так вот он какой, Байяз.

Юноша в белом кивнул.

– Да, он. Столько времени прошло.

– Не так уж и много, Мамун, треклятый змей! – прорычал Байяз, вцепившись в парапет. Первый из магов так убедительно и долго играл роль заботливого и мудрого дядюшки, что Джезаль забыл, каков он в гневе. Король попятился, едва не заслоняя рукой лицо. Гуркхульские посланники и знаменосцы съежились, а один даже шумно проблевался. Даже сам Мальзагурт выглядел уже не столь героически.

Один только Мамун взирал на Байяза как ни в чем не бывало.

– Кое-кто из братьев верил, что ты сбежишь, но я-то знаю тебя лучше остальных. Кхалюль всегда говорил: гордость погубит тебя, и вот тому подтверждение. Сам удивляюсь, как я прежде мог считать тебя великим? Ты постарел, Байяз. Стал мелким и ничтожным.

– Когда смотришь снизу вверх, все кажется мелким! – прорычал первый из магов. Опираясь на посох, он угрожающе произнес: – Подымись ко мне, едок, и пока будешь гореть, оценишь мою слабость!

– Было время, когда ты мог поразить меня одним словом, однако ныне твои слова лишь сотрясают воздух. Годы текут медленно, но неумолимо, и силы твои утекают вместе с ними, тогда как мои возросли безмерно. За мной – сотня братьев и сестер. А кто с тобой, Байяз? – Ехидно улыбаясь, Мамун обвел стену взглядом. – Достойная тебя компания.

– Ты еще удивишься, какие у меня друзья.

– Сомневаюсь. Давным-давно Кхалюль сказал мне, каким станет твое последнее, рожденное отчаянием желание, и вот я вижу, что он был прав. Как всегда. В погоне за тенями ты оказался на краю мира. Хоть ты и называешь себя праведником, ты углубился во тьму… и потерпел неудачу. – Жрец обнажил два ряда ровных белых зубов. – Семя давно вне нашей досягаемости. Оно на многие лиги погрузилось в земную твердь, ушло ниже бездонного океана, и с ним пропали твои надежды. У тебя остался последний выбор: пойдешь с нами добровольно и предстанешь перед судом Кхалюля за свое предательство? Или мы придем и заберем с собой силой?

– Ты смеешь называть меня предателем? Ты, который осквернил наш орден и нарушил священный закон Эуса? Скольких ты убил ради своей силы?

Мамун лишь пожал плечами.

– Очень многих. И я этим не горжусь. Ты не оставил нам выбора, Байяз, и мы пошли темными путями, жертвуя тем, что было необходимо. Сейчас спорить о прошлом смысла нет. Мы уже столько веков стоим по разные стороны бездны и не сумеем переубедить друг друга. Кто прав, кто виноват, решат победители. Так уж повелось со Старых времен. Хоть я и знаю заранее, что ты ответишь, пророк велел спросить тебя: отправишься ли ты с нами в Саркант? Ответишь ли за свои великие преступления перед судом Кхалюля?

– Перед судом Кхалюля? – прорычал Байяз. – Он будет судить меня?! Этот безумный старый убийца? – Байяз грубо рассмеялся. – Приди и забери меня, Мамун, если осмелишься. Я буду ждать!

– Тогда мы придем, – пробормотал первый ученик Кхалюля, глядя на старого мага из-под тонких темных бровей. – Мы к этому готовились.

Два мага пристально и злобно смотрели друг другу в глаза, а Джезаль мрачно наблюдал за ними. Он с досадой начал понимать, что все происходящее – лишь спор между Байязом и этим жрецом. А сам он, хоть и король, мало что решает. Джезаль ощутил себя мальчишкой, случайно подслушавшим родительский разговор.

– Говорите, с чем пришли, генерал! – крикнул он стоящим внизу.

Мальзагурт откашлялся.

– Во-первых, если вы сдадите Адую, император обещает сохранить за вами трон. На правах его ставленника, разумеется. И с выплатой регулярной дани.

– Как щедро с его стороны. А что с предателем, лордом Броком? Не ему ли вы обещали корону Союза?

– Лорду Броку мы ничем не обязаны. Не он удерживает город, кроме того, а вы.

– И потом, – добавил Мамун, мрачно глядя на Байяза, – мы не уважаем тех, кто отворачивается от своих господ.