Последний довод королей

– Гм, – снова произнес Молчун. Пока они разбирались с арбалетчиками, карлы подошли к самым воротам, щитами прикрываясь от стрел и камней горцев. Накануне они засыпали ров, и сейчас колонна раскрылась посередине, пропуская вперед воинов в кольчугах. Они двигались так, словно что-то несли вперед. Ищейке удалось разглядеть, что там было: длинный ствол дерева, обрезанный так, чтобы использовать его в качестве тарана, держа и раскачивая за сучки. Раздался первый удар о жалкое подобие крепостных врат.

– Дерьмо, – пробормотал он.

К стене небольшими группками бросились трэли. Легковооруженные, рассчитывая не на мощь, а на скорость, они несли осадные лестницы. По пути многие падали, сраженные кто стрелой, кто копьем или камнем. Кое-где лестницы успевали отталкивать, но трэли не сдавались – живучие и быстрые, они были полны решимости выполнить боевую задачу. Вскоре несколько групп уже сражались на стене с людьми Круммоха, тогда как снизу напирала подмога. Трэли брали верх за счет свежих сил и числа.

Раздался громкий треск. Ищейка видел, как таран проломил-таки одну створку, вторую карлы распахнули. Прикрываясь щитами от сыплющихся сверху камней, первые ряды вошли в крепость.

– Дерьмо, – сказал Молчун.

– Прорвались, – выдохнул Ищейка.

Он увидел, как, топча поваленную створку, карлы металлическим потоком втиснулись в узкий проем, расчистили завал из камней, выхватили начищенное до блеска оружие. Трэли тем временем приставили к стене еще больше лестниц и взбирались на стены, оттесняя горцев Круммоха. Подобно воде, точащей плотину, орда Бетода проникла в павшую крепость – сначала по струйке, затем бурной волной.

– Я вниз! – рявкнул Тул, вынимая из ножен длинный меч.

Ищейка хотел остановить его, но только устало кивнул, и Грозовая Туча устремился вниз по ступеням. Следом за ним – еще несколько лучников. Торопиться за ними смысла не было. Скоро бой предстоял всем.

Всем предстояло выбрать, где и как они умрут.

Логен видел, как карлы Бетода прорвались через ворота и поднялись по скату в крепость. Время словно замедлилось, и он отчетливо разглядел рисунки на щитах: черное дерево, красный мост, два волка на зеленом поле, три коня на желтом. Утреннее солнце бликами отражалось на окантовках щитов, кольчугах, наконечниках копий и лезвиях мечей. Карлы наступали, оглашая окрестности пронзительными боевыми кличами. Воздух с трудом проходил в легкие Логена. Трэли и горцы у него на глазах сражались, словно под водой, и грохот боя звучал приглушенно, невнятно. Ладони чесались, исходя потом; он смотрел на прорыв карлов, и ему не верилось, что вот сейчас предстоит кинуться на этих ублюдков с мечом, перебить их как можно больше. Чертовски глупое намерение.

Как всегда в такие мгновения, он ощутил непреодолимый порыв развернуться и убежать. Он чувствовал страх боевых товарищей, слышал, как они потихоньку пятятся. Разумно бежать… вот только пути к отступлению не было. Бежать оставалось вперед, на врага, с надеждой выбить его, пока он не занял позиции в крепости. Не о чем думать. Это их единственный шанс.

Так что Логен высоко поднял меч Делателя и с криком бросился в атаку. Он слышал крики вокруг себя, чувствовал, что люди идут вместе с ним, слышал скрежет и звон оружия. Стена и строй карлов качались перед глазами; ноги топали по земле, встречный ветер бил в лицо, унося выдыхаемый воздух.

Он видел, что карлы пытаются выстроить стену щитов и выставить копья, но в их рядах после прорыва ворот царил хаос, да и крики несущихся на них людей сделали свое дело. Боевые кличи смолкли, победное выражение на лицах сменилось недоумением. Крайние в строю карлы даже засомневались и попятились, и вот тогда Логен со своими парнями налетел на них.

Уклонившись от трясущегося копья, он с разгону вложил свой вес в удар по щиту, опрокинул противника наземь. Тот хотел встать, но Логен разрубил ему ногу, прямо через кольчугу. Завопив, карл снова рухнул в грязь. Логен наотмашь ударил другого карла – чиркнув по окантовке щита, меч вспорол тому горло. Воин захрипел, и его вырвало кровью.

На глазах у Логена одному карлу топором проломили шлем. Он сам ушел от удара копьем – и наконечник вонзился в ребра кому-то другому. Топор ударил по щиту, и в глаза Логену брызнули щепки. Сморгнув, он нырнул в сторону и поскользнулся в грязи, ударил мечом по руке воина, что пытался схватить его за грудки. Перебитая конечность внутри кольчужного рукава сложилась неестественным образом. Лицо закатившего глаза воина заливала кровь. Кто-то толкнул Логена в спину, и он чуть не упал на вражеский меч.

Стало трудно вертеться, потом сделалось совсем тесно. На схватившихся у ворот напирали со всех сторон, и защитники, и подкрепление извне. Логена сжимало, все вокруг хрипели и охали; в ход пошли локти и ножи, даже пальцы. Он вроде заметил Щуплого: зубы оскалены, из-под шлема торчат длинные седые патлы, переплетенные золотой тесемкой и окропленные красным. Из горла его рвался хриплый крик. Логен хотел пробиться к Щуплому, но безумная давка разделила их.