Последний довод королей

Она вспыхнула ослепительным пламенем. Резкий свет метнулся в самые дальние углы зала, напоминающего пещеру, проникая даже в трещины между камнями. Ферро отпрянула, прижав руку к глазам. Сквозь пальцы она видела, что Толомея безумно вращается по полу, мечется, изгибается, белое пламя опоясывает ее тело, ее волосы свиваются, как языки огня.

Она тяжело упала на пол, и снова наступила тьма. Только дым поднимался вверх расплывающимся облачком. Юлвей вышел из одного из проходов, его темная кожа поблескивала от пота. Он нес связку мечей. Мечи из тусклого металла, вроде того, какой носил при себе Девятипалый, и каждый клинок отмечен одной серебряной буквой.

— Ты в порядке, Ферро?

— Я…

Огонь не принес с собой тепла. Зубы Ферро стучали, в зале стало очень холодно.

— Я…

— Пошли.

Юлвей мрачно взглянул на тело Толомеи, когда последние языки пламени угасли. Ферро, наконец, нашла в себе силы двигаться и начала отступать назад. Она почувствовала боль в желудке и горькую тошноту, когда увидела, что дочь Делателя встает с пола. Одежда Ки, превратившаяся в пепел, соскользнула с ее тела. Она стояла, высокая и тонкая, как сама смерть, обнаженная и лысая, как сам Байяз. Ее волосы полностью сгорели, стали серой пылью. Но ни единого следа не осталось на бледной, как у трупа, безупречно белой сияющей коже.

— Всегда будет что-то еще. — Она взглянула на Юлвея плоскими черными глазами. — Нет такого огня, который спалил бы меня, кудесник. Ты не остановишь меня.

— Но я обязан попробовать.

Маг подбросил мечи в воздух. Они завертелись, поблескивая краями, разъединяясь в воздухе и каким-то чудом разлетаясь в стороны. Мечи вихрем летали вокруг Юлвея и Ферро, образуя круг. Все быстрее и быстрее, пока не превратились в сплошной круг убийственного металла. Они были так близко, что протяни Ферро руку, ее отсекло бы по запястье.

— Стой спокойно, — произнес Юлвей.

Едва ли надо было предупреждать. Ферро почувствовала знакомый приступ кипящего гнева.

— Сначала мне надо бежать, а потом стоять тихо? Сначала Семя находится на краю мира, а теперь здесь, в самом центре? Сначала она умерла, а теперь украла чужое лицо? Вам, старым дуракам, надо как-то подправить свои сказки.

— Они лжецы! — закричала Толомея, и Ферро почувствовала, как холодное дыхание коснулось ее щеки и пробрало до костей. — Они используют тебя! Ты не должна им доверять!

— А тебе я должна доверять? — Ферро усмехнулась с презрением. — Да пошла ты!

Толомея кивнула.

— Тогда умри вместе с ними.

Она шагнула в сторону, балансируя на носках. Кольца белого инея оставались на тех местах, куда ступала ее нога.

— Ты не можешь жонглировать мечами вечно, старик.

Из-за ее белого плеча Ферро видела, что Байяз медленно поднимается на ноги, поддерживая одной рукой другую. Его застывшее лицо было испачкано в крови. Что-то болталось в его ослабшем кулаке — длинная масса металлических трубок с крюком на конце, металл тускло поблескивает в темноте. Его глаза закатились к высокому потолку, вены выступили на шее от напряжения, когда воздух начал охватывать его. Ферро почувствовала, как у нее тянет желудок, и ее глаза непроизвольно устремились вверх. К большому механизму над их головами. Он начал дрожать.

— Черт, — пробормотала она и попятилась.

Если Толомея заметила это, она не подала вида. Она склонила колени и высоко подпрыгнула, как белая вспышка над вертящимися мечами. На мгновение она повисла в воздухе, потом ринулась прямо на Юлвея. Она грянулась о пол коленями, так что задрожал пол. Осколок камня царапнул щеку Ферро, она почувствовала, как порыв ледяного ветра ударил ей в лицо, и отступила на шаг назад.

Дочь Делателя мрачно смотрела на них, подняв голову.

— Ты не умрешь легко, старик, — угрожающе произнесла она, когда эхо от удара затихло.

Ферро не заметила, как Юлвею удалось увернуться от нее, но он отскочил назад. Его руки медленно описывали круги в воздухе, браслеты позвякивали, мечи по-прежнему вращались за его спиной.

— Я трудился над этим всю жизнь. Ты тоже не умрешь легко.

Дочь Делателя встала на ноги и посмотрела ему в лицо.

— Я не умру.

Высоко вверху огромная конструкция зашаталась, нити загудели, напрягаясь и обрываясь в темноте. Медленно, точно во сне, механизм начал падать. Поблескивающий металл скручивался, сгибался, пронзительно скрежетал, опускаясь вниз. Ферро повернулась и бросилась бежать. Пять захватывающих дух прыжков, и она упала на пол, проехавшись лицом по отполированному камню. Она почувствовало, как Семя вдавилось в ее тело. Ветер от вращающихся мечей кружился совсем рядом с ее спиной, когда она проползала под ними.