Последний довод королей

— Холостой король — что стул о трех ножках, так и норовит упасть. Ваш зад едва коснулся трона, вы еще не усиделись. Вам нужна супруга, которая станет опорой и поддержкой. А еще наследники — дабы ваши подданные чувствовали себя уверенно. Задержка в таком деле дает лишние шансы врагам.

Осознание истины обрушилось на Джезаля как серия болезненных ударов. Он схватился за голову, чтобы ее просто не сорвало с плеч.

— Врагам? — Он ведь всегда и со всеми пытался поладить.

— Не будьте наивны, ваше величество. Лорд Брок уже плетет заговоры. Лорда Ишера тоже не получится сдерживать вечно. Прочих, кто поддержал вас на выборах, либо запугали, либо подкупили.

— Подкупили? — ахнул Джезаль.

— Купленная поддержка длится недолго. Вы должны жениться, жени́ться на той, кто подарит могущественных союзников.

— Но у меня… — Джезаль неуверенно облизал губы. — Уже есть кое-какие обязательства…

— Арди Вест? — Джезаль чуть было не спросил, откуда Байязу известно о его романтических отношениях, но вовремя передумал. — Поверьте, я знаю, каково вам, я живу долго на этом свете. Да, вы любите ее, ради нее вы готовы отказаться от всего, но это сейчас. Ваши чувства не продлятся долго.

Джезаль беспокойно переступил с ноги на ногу. Перед его мысленным взором всплыл портрет Арди: проказливая усмешка, мягкие волосы, звонкий смех. Этот образ столько раз помогал ему утешиться в походе… Было трудно думать о ней и не вспоминать, как она нежно покусывала его губы, как щеки жгло от ее пощечин и как скрипел под ними стол. Какой стыд, позор… и как все непросто. Байяз тем временем продолжил, тихим и безжалостным тоном человека, трезво смотрящего на вещи.

— Само собой, вы приняли на себя обязательства перед Арди, но они пропадают вместе с прошлой жизнью. Вы король, ваш народ ждет от вас королевских поступков. Они нуждаются в том, на что можно взирать с благоговением. В том, что безупречно и высоко; выше, чем они сами. Мы говорим о верховной королеве Союза. О матери королей. Дочь фермера, известная склочным поведением и пристрастием к выпивке? Такая не подойдет.

Услышав, как описал Байяз Арди, Джезаль вздрогнул, однако возражать не стал. Маг говорил правду.

— Вы — побочный сын, и потому супруга с хорошей родословной придаст вашей династии куда больше весу. Обеспечит признание. Есть целый мир достойных женщин, ваше величество, рожденных для высокого положения в обществе: дочери герцогов, сестры королей, красивые и образованные. Мир полон принцесс, выбирайте.

Джезаль вскинул брови. Он, без сомнения, любил Арди, но Байяз использовал поистине убийственный аргумент. Теперь нужно думать о более важных вещах, чем его собственные нужды. Если даже то, что он стал королем, до сих пор казалось ему абсурдом, то Арди в качестве королевы? Это абсурдно втройне. Конечно, он любил ее. По-своему. Но мир полон принцесс, и он волен выбирать среди них… Эта фраза представляла все в новом, более выгодном свете.

— Вот видите! — Байяз победно щелкнул пальцами. — Я пошлю гонца к герцогу Орсо Талинскому, и вам представят его дочь Терезу. — Он примирительно поднял руку. — Это для начала. Талин может стать могущественным союзником. — Он наклонился и зашептал Джезалю на ухо: — Вам необязательно забывать о прежних чувствах, если они и правда крепки. У королей, как вы знаете, часто бывают любовницы.

И это, конечно, сняло все вопросы.

Готовый к худшему

Сидя у себя за обеденным столом, Глокта пялился в столешницу и одной рукой массировал ноющую ногу. Другой перебирал драгоценности стоимостью в целое состояние, рассыпанные по клапану кошеля из черной кожи.

«Зачем я делаю это? Зачем я торчу здесь и задаю вопросы? Я бы мог уплыть из города с ближайшим приливом… Отправиться в тур по замечательным городам Стирии? Или в плавание по Тысяче островов? Осесть на Тхонде или далеком Сулджуке, окончить свои ничтожные дни среди людей, которые и слова не понимают из того, что я говорю? Не причиняя никому боли, не тая́ секретов… Наплевав на поиски виновных и невинных, правды и лжи, как плюют на них вот эти камушки».

Драгоценности поблескивали в свете свечи, кололи пальцы, когда Глокта их перекатывал.

«Его преосвященство будет рыдать и рыдать, узнав о моем внезапном исчезновении. Не станем забывать и о банкирском доме “Валинт и Балк”. В каком уголке Земного круга сумею я укрыться от слез таких могущественных господ? И ради чего? Чтобы целыми днями просиживать свой увечный зад в ожидании убийц? Чтобы лежать в кровати, скуля от боли и сожалея о потерянном?»

Глокта нахмурился и посмотрел на камни, яркие, чистые, прекрасные.

«Я давно сделал свой выбор. Когда принял деньги от “Валинт и Балк”. Когда поцеловал перстень. Даже до императорских тюрем, когда ехал к мосту, уверенный, будто спасти мир под силу одному лишь блистательному Занду дан Глокте…»

В дверь неожиданно постучали, и Глокта разинул беззубый рот.

«Не хотелось бы, чтобы архилектор…»

— Откройте, именем его преосвященства!

Морщась от боли в спине, Глокта встал и принялся сгребать камушки в кучу. Сверкающие и бесценные. На лбу выступила испарина.