Последний довод королей

От массы крестьян внизу отделились три крохотные точки и двинулись вверх по склону. Прикрыв глаза ладонью, Джезаль заметил над ними полоску белой ткани — флаг переговорщиков.

Байяз положил руку на плечо Джезалю, чем еще больше заставил его нервничать.

— Не волнуйтесь, мой юный друг, мы готовы. Правда, я уверен, что до насилия не дойдет. — Он с улыбкой посмотрел на орду повстанцев. — Полностью уверен.

Вот бы и Джезалю такую уверенность.

В Дубильщике — совершенно не примечательном человеке — не было ничего от знаменитого вождя толпы, мятежника и подстрекателя бунтов. Он сидел на складном стуле в шатре Джезаля: обыкновенное лицо и телосложение, копна курчавых волос, совершенно не примечательного покроя и цвета куртка. Дубильщик ухмылялся с видом победителя.

— Они зовут меня Дубильщик, — представился он, — и мне же доверили говорить от имени союза притесненных, обездоленных и обворованных, что собрались в долине. Со мной два моих соратника по праведному и патриотическому предприятию. Можно сказать, два моих генерала. Добрый человек Худ, — он кивнул в сторону дородного мужика с бородой лопатой, румяного и возбужденно нахмуренного, — и Коттер Хойст, — кивнул он в сторону вороватого типа со шрамом на щеке и ленивым взглядом.

— Польщен, — ответил Джезаль, хотя «генералы» больше походили на обычных бандитов. — Я полковник Луфар.

— Знаю. Видел вашу победу на турнире. Отлично фехтуете, друг мой, просто отлично.

— О, да, э-э… — пробормотал сбитый с толку Джезаль. — Спасибо. Это мой адъютант, майор Опкер, а это — Байяз… первый из магов.

Добрый человек Худ недоверчиво прыснул, зато Дубильщик задумчиво провел ладонью по губам.

— Хорошо. Вы пришли биться или договариваться?

— Это как получится. — И Джезаль принялся излагать дело: — Закрытый совет осуждает ваши действия и в то же время решил, что вы могли бы узаконить свои требования…

Худ громко фыркнул, перебивая Джезаля:

— Какой выбор предлагают эти ублюдки?

— Ну что ж… — Джезаль перешел сразу к сути. — Они готовы пойти вот на какие уступки. — Джезаль показал переговорщикам подготовленный Хоффом свиток: большой, с резными ручками, скрепленный печатью размером с блюдце. — Должен сразу предупредить, — как можно уверенней произнес Джезаль, — что если вы откажетесь, то мы готовы к битве. Под моим началом отборные королевские солдаты, прошедшие самую лучшую подготовку и вооруженные самой лучшей сталью. Каждый из них стоит двадцати ваших оборванцев.

Коренастый угрожающе захихикал.

— Лорд Финстер думал так же. Наши оборванцы надрали ему зад и погнали из одного конца имения в другой. Когда бы не столь резвая кобыла, мы бы этого лорда вздернули на суку. А у тебя кобыла резвая, полковник?

Дубильщик осторожно коснулся его плеча.

— Угомонись, мой пылкий друг. Мы примем ваши условия, если они, конечно, приемлемы. Покажите, что у вас там, полковник, и мы решим, есть ли нужда в угрозах.

Джезаль протянул переговорщикам свиток, и Худ, схватив его, сорвал печать. Разворачивая хрустящий пергамент, Худ мрачнел все сильней и сильней.

— Оскорбление! — рявкнул он, закончив и посмотрев на Джезаля исподлобья. — Послабление в налогах, какое-то дерьмо про общественные земли?.. Чушь! Знать и этих обещаний не сдержит!

Худ бросил свиток Дубильщику, и Джезаль нервно сглотнул. Он, разумеется, понятия не имел, что значат эти уступки для крестьян, но ответ Худа явно не сулил скорого примирения.

Дубильщик не спеша прошелся взглядом по документу; глаза у него — заметил Джезаль — были разного цвета, один синий, другой зеленый. Прочитав свиток до конца, Дубильщик отложил его и картинно вздохнул:

— Я согласен.

— Согласны? — У Джезаля от удивления отвисла челюсть. Впрочем, у доброго человека Худа челюсть, можно сказать, совсем отвалилась.

— Эти условия еще хуже предыдущих! — прокричал фермер. — В ответ на которые мы разгромили Финстера! Ты же говорил: земля для всех, на меньшее мы не согласны!

Дубильщик поморщился.

— Так то когда было.

— Когда то было?! — пораженно пробормотал Худ, хватая ртом воздух. — А как же честная плата за честный труд? Как же доля с прибыли? Как же равные права, невзирая на цену? Ты ведь сам обещал!.. — Он махнул рукой в сторону долины. — Ты стоял там и все это обещал! Мне! Им! Что изменилось? До Адуи рукой подать. Мы возьмем все! Возьмем…

— Я сказал, мы согласны на эти условия! — неожиданно яростно прорычал Дубильщик. — Или ты желаешь биться с королевскими войсками в одиночку? Народ идет за мной, Худ, не за тобой, если ты не заметил.

— Ты обещал волю, всем и каждому! Я верил тебе! Мы все тебе верили!

Дубильщик окинул Худа презрительным взглядом.

— Должно быть, лицо у меня располагающее к доверию, — прогудел он, а его генерал Хойст пожал плечами, любуясь собственным отражением в ногтях.

— Будь же ты проклят! Проклят! — Худ развернулся и в бешенстве покинул шатер.

Байяз наклонился к майору Опкеру и прошептал ему на ухо:

— Надо арестовать его, пока он не покинул лагерь.

— Арестовать, милорд? Переговорщика?..